Лавка сновидений Юнсыль
Шрифт:
— Не играй в Юнсыль. Не пытайся обмануть меня. Ты растоптал мой родной город, убил моих родителей, а потом оскорбил меня, показав момент их смерти. Я никогда не дам тебе того, что ты хочешь. Будь то власть, Камень грез, извинения или… свою любовь, как это было в прошлом. Так что просто спокойно жди, пока я не приду, чтобы убить тебя.
— Ты не сможешь меня убить. Отдай Камень грез, и я не трону тебя и Юнсыль. Мой Кассель, давай вместе побегаем по саду. Ох, наш прекрасный сад… — отчаянно умолял Пожиратель снов. Но Кассель уловил в его словах угрозу и решительно
— Ты забыл? Ты сжег наш сад.
С этими словами Кассель начертил магический круг, что служил порталом для перехода в реальность. Пожиратель снов так и стоял, не произнося ни слова, пока фигура Касселя не исчезла из Королевства Грез.
Кассель вернулся в комнату Юнсыль. Уже рассвело, но, к счастью, она еще спала. Одеяло сползло на пол. Укрыв девушку, Кассель вернулся в свою комнату.
Принц сидел на кровати не шевелясь, пока не взошло солнце и Юнсыль не проснулась. Он старался не думать о том, что видел сегодня.
Тук-тук.
— Кассель, давай есть!
Принц открыл дверь. Увидев его лицо, Юнсыль не смогла скрыть удивление.
— Что за черт? Что-то случилось?
— Нет. А что?
— Ты выглядишь подавленным.
Кассель ухмыльнулся и взъерошил челку Юнсыль. Это был отвлекающий маневр, способ переключить ее внимание. На миг принц задумался, не сказать ли ей прямо, что был в Королевстве Грез. Но Кассель не хотел, чтобы она рассердилась и начала кричать что-то типа: «Почему ты пошел без меня?» Юнсыль поправила челку и недовольно поморщилась.
— Эй, что ты делаешь? Теперь надо причесываться. Челка такая длинная, что уже в глаза лезет.
— Да ладно, нормально. Как отец?
— Как всегда. В больнице сказали, что все по-прежнему.
— Ну и хорошо.
Быстро позавтракав, они отправились в Лавку, чтобы принять сегодняшних посетителей.
Первым дверь открыл мужчина средних лет в щегольской шляпе-котелке.
— Добро пожаловать в «Лавку Ткача снов».
— Здравствуйте. Меня зовут Пак Санчхоль. Я оставлял заявку на сегодня.
Санчхоль снял шляпу и вежливо поприветствовал Касселя и Юнсыль. В каждом его движении была непередаваемая элегантность. Друзья сразу же провели посетителя в комнату для консультаций.
— Что вы будете из напитков?
— Я бы хотел клубничное молоко.
Кассель вдруг подумал, что шляпа-котелок и клубничное молоко совершенно не сочетаются друг с другом. Ему стало смешно. До этого момента новый посетитель казался Касселю утонченным. То же самое можно было сказать и о Юнсыль, которая сидела напротив Санчхоля и поддерживала легкую беседу.
Кассель смешал домашний клубничный сироп с молоком, разрезал четыре клубнички пополам и добавил лед. В конце он вставил толстую соломинку и протянул стакан Тингл, которая посыпала напиток пыльцой снов.
— Пожалуйста, ваше клубничное молоко.
Санчхоль осторожно взял напиток обеими руками, но пить не стал, поставив вместо этого стакан на стол. Кассель и Юнсыль переглянулись. Так не пойдет.
— Я просто хотел молоко из круглосуточного магазина…
—
Санчхоль взял чашку дрожащими руками и осторожно сделал первый глоток.
Он закрыл глаза, и его плечи лихорадочно затряслись. По щекам побежали слезы. Удивившись, Юнсыль достала несколько салфеток и протянула их гостю.
Через некоторое время Санчхоль наконец успокоился. Дрожащим голосом он медленно начал свой рассказ.
— Моя дочь… Кстати, мне понравилось. Это молоко со свежей клубникой.
Слезы продолжали стекать к уголкам его рта. Он промокнул глаза салфеткой и продолжил:
— Несколько месяцев назад она покончила с собой.
— Мы сожалеем о вашей утрате.
Юнсыль и Кассель торжественно склонили головы в знак соболезнования.
— Я нашел предсмертную записку… В ней говорилось, что это произошло из-за стресса на работе. Другими словами, то была моя вина.
— Не думайте так. В этом вина всего мира.
Юнсыль попыталась утешить его, но Санчхоль покачал головой.
— Я был плохим отцом, возлагал на нее слишком большую ответственность. Я не смог отправить ее в университет, поэтому где только она не работала. Потом дочка сказала, что хочет взять перерыв на год, начать учебу. А если ей удастся сдать экзамен, поступит на государственную службу, и тогда у нас будет стабильный доход. За год это было бы сложно провернуть. Но я готов был потерпеть и два. У меня имелся свой, пусть и небольшой заработок… Со второй попытки она сдала экзамен, но на собеседовании снова провалилась. В тот день мы сильно поругались, потому что жить становилось все труднее и труднее, а она продолжала терпеть неудачи… В конце концов я велел ей все бросить, а она закричала, что не может так поступить, что твердо намерена идти к цели. И я разозлился…
Санчхоль склонил голову и зарыдал. Похоже, ему было сложно продолжать рассказ.
— Ничего страшного, если вы остановитесь здесь.
— Нет, это моя вина. Наверное, ей тогда было тяжелее, чем мне сейчас. Я сказал ей то, чего не должен был говорить. Мол, если за два года ничего не вышло, то уже и не получится. Почему другие сдали, а она нет? Может, она просто ленится? Я не знал, что государственный экзамен такой сложный и ответственный. Другие люди занимались на специальных курсах, смотрели онлайн-лекции и пользовались всеми благами образовательной системы, а она же просто училась сама. В конце концов, через несколько дней дочка ушла навсегда. В предсмертной записке она извинилась передо мной.
В этой душераздирающей истории можно было понять каждую из сторон. Кассель и Юнсыль сочувствовали гостю всем сердцем, но не знали, что делать. Наконец Санчхоль смог взять себя в руки и объяснить цель своего визита в Лавку.
— Я пришел сюда, потому что хотел в последний раз извиниться перед дочерью. Мне так жаль… Я хочу сказать ей эти слова лично. Даже если могу сделать это только во сне. Пожалуйста.
Санчхоль склонил голову перед Касселем и Юнсыль. Принц пожалел его и постарался приободрить: