Лавка старинных диковин (сборник)
Шрифт:
– Почему это? Он что, какой-то особенный?
Паллант закатил глаза. А Нерон хорошо знал: Паллант закатывает глаза только в особенных случаях.
– Ну и где этот тип?
– В приемной. Сказал, что долго ждать не будет.
Тело Нерона внезапно скрутило судорогой страха.
А тело у него было вполне себе ничего. Откровенно говоря, одно из самых симпатичных во всем Риме в том году. Ну, может, слегка упитанное, зато с великолепной золотистой шевелюрой. Таких красавчиков-императоров в истории поди поищи. Еще Гай, правда, был недурен собой (тот, по прозвищу Калигула), зато
– Он ждет, – напомнил Паллант.
Нерон огляделся по сторонам: вокруг сплошной мрамор, на столе прекрасные вазы (этрусская работа – лучше просто не бывает).
– Что-то мне не хочется, – сказал он. – Почему бы этому типу, как всем нормальным людям, не послать папирус с просьбой об аудиенции?
– А мне-то откуда знать? – спросил Паллант невероятно мерзким голосом.
– Да что с тобой сегодня? – содрогнулся от отвращения Нерон.
– Нервы. С того самого дня, как…
– Знаю. Даже не напоминай.
– И не собираюсь. Но в самом деле… спалить Рим!
– Я же просил не напоминать!
– А клуб вольноотпущенников зачем понадобилось жечь? Людям вроде меня и так податься особо некуда.
– Не я устроил тот пожар.
Имелся в виду недавний пожар, при котором сгорело три четверти Рима. Прескверный пожар. Многочисленные улики указывали на императора. Нерон, само собой, отпирался. Кое-как удалось свалить вину на христиан. Все знали: христиане – опасные сектанты, они могут отколоть любой номер. Хотя никто не поверил, что они подожгли Рим. Какая им с того выгода? В огне погибло их собственное имущество: дюжина протоцерквей – не хухры-мухры. Так что под подозрением оставался только Нерон. Он ведь на каждом шагу призывал гореть пламенем, твердым, как рубин [5] . Но Нерон твердил: «Это не я». А с императором не больно-то поспоришь, но и поверить ему тоже трудно – ведь всем было прекрасно известно, что это его рук дело.
5
Аллюзия на «Очерки по истории Ренессанса» Уолтера Патера.
– Ладно, – сказал Нерон. – Веди его сюда.
– Слава тебе господи.
Паллант пробормотал это довольно тихо, но император все равно расслышал и сделал мысленную пометку: «Этот вольноотпущенник что-то слишком много себе позволяет. Пора от него избавиться. Надо только подыскать ему замену». Но в тот момент другого вольноотпущенника под рукой не оказалось, а представлять посетителей кому-то ведь надо.
Паллант вышел из мраморного зала в приемную и немного погодя вернулся с высоким незнакомцем в заморских одеждах. Таких одежд даже Нерон отродясь не видывал, а уж если он не видывал, то, будьте покойны, не видывал никто в Риме. Загадочный тип вырядился в то, что позже назовут костюмом-тройкой: серая ткань с отливом, сверкающие запонки, лацканы с разрезом, галстук в полосочку.
– А, Нерон, как раз вовремя, – сказал он.
Нерон сразу понял: с этим типом жди неприятностей. Император, как правило, довольно быстро избавлялся от потенциальных неприятностей,
– Добро пожаловать в Римскую империю, – поприветствовал он гостя самым вежливым тоном. – Чем могу помочь?
– Слушай, у меня нет времени точить лясы. Мы тут у вас кое-что поменяем.
– Мы?
– Ну, я и мальчики. Вы нас будете звать богами. Мы на самом-то деле просто ученые, но для всех вас – боги.
– Боже мой, – сказал Нерон.
– Ну да, как-то так, – кивнул незнакомец. – Дело вот в чем: у нас там все тип-топ. В раю. Вернее, вы это называете раем, а мы – центром управления. Но в последнее время скучновато стало, вот мы и решили поменять кое-что. Оживить обстановку, так сказать. Собираемся внедрить в Рим динозавров.
У Нерона отвисла челюсть, но он взял себя в руки.
– Динозавров? Я никого с таким именем не встречал.
– Представь себе ящерицу, – предложил незнакомец.
– А, ящерица! Ящериц я видел.
– Но эти очень большие.
– Ну, разумеется.
– Нет-нет. Не просто очень большие – огромные. Чудовищной величины! Помнишь статую Аполлона возле Парфенона?
– Конечно! – кивнул Нерон. – Я ее видел во время недавней поездки в Грецию. Божественно.
– Не знаю, искусство – не моя область. Статуя велика, согласен?
– Да-да. Самое малое футов двенадцать в высоту. Да еще пьедестал.
Нерон, конечно, считал в римских футах, а они больше английских, так что статуя и впрямь была огромной.
– Ну так вот, – продолжал гость, – эта статуя не больше детеныша самого мелкого динозавра.
– Ага, – сказал Нерон. – Я понял, они действительно очень большие.
– О чем я и толкую. Такая диковина займет всю улицу. Представь зверюгу размером со стадо слонов.
– Слонов? – переспросил Нерон. – Да, я и слонов видел.
– Динозавр в пять или шесть раз больше слона. Да еще сплошь покрыт броней. И с огромными зубищами.
– И вы хотите притащить этих тварей в Рим?
– Схватываешь на лету.
– Но зачем?
– Ну что за вопрос? Затем, что это можно устроить. Вот мы возьмем и устроим. Забавно же получится.
– Забавно? Ох, сомневаюсь…
– Тебе понравится. Парню, который спалил Рим, динозавры обязательно понравятся.
– Это был не я!
В следующем своем воззвании Нерон написал:
Сим извещаю всех граждан империи, что посланник богов посетил нас и сообщил о грядущем явлении (вернее, нашествии) динозавров, которого удостоится единственно Рим. Свободно странствующие динозавры станут нашими почетными гостями. Ваш император соизволил даровать им римское гражданство. Динозавры – не люди, но меня уверили в их понятливости и, можно даже сказать, кротости. Прошу проявить дружелюбие. Это только временная мера. Следите за изменениями дорожного движения: пока все не утрясется, возможны небольшие затруднения. Искренне ваш, Нерон, император.