Лавка старинных диковин (сборник)
Шрифт:
В комнате под ареной тренер хлопает напоследок Рона по спине. Говорит:
– Не забудь, этот бык цепляет левым рогом.
Рон кивает. Он скован возбуждением и страхом. От прикосновения тренерской руки он кривится. Ему не хочется выходить к быку. Но надо. Потому он встает и выбегает на арену, машет публике. И замечает быка в тот же момент, когда бык замечает его.
Облака исчезают. От безжалостного солнца на песке черные, резко очерченные тени. Зрители в нетерпении подались вперед.
– Перед вами наш единоборец Рон Джеймс!
Сегодняшнее
– Народ, ему нужно всего лишь пересечь арену! – сообщает Карлайл. – Всего лишь добраться до баррикады на другом ее краю. А потом вернуться на прежнее место. Кажется, проще пареной репы, правда? Но вот загвоздка: бык может помешать. Друзья мои, эта арена древняя, но быки-то новейшие. Их немножко изменили в лабораториях ГИК, Галактической игровой комиссии. «Усиление» – вот как называется это новшество. Они гораздо быстрее и умнее любых быков, произведенных природой. Они человекоубийцы. Великолепные охотники. Львы для них – как для нас бифштексы. Обычный лев не имеет шансов выстоять против такого быка!
– Но человек гораздо умнее даже модифицированного быка, – замечает другой комментатор, Марна Дьючини, ведущая популярного ток-шоу.
– Это так, – соглашается Ред. – Но хватит ли человеку ума и силы пересечь арену туда и обратно? Достаточно ли его усиления для того, чтобы дважды пробежать по горячему песку невредимым?
Сверившись с бумагой, где описаны модификации Рона и быка, Марна объявляет:
– Согласно спецификации, у Рона ноги спринтера-чемпиона. Но на спринтерской дистанции бык с легкостью его обгонит.
– Наш единоборец не тренирован как матадор, – возвещает Ред. – У него и шпаги-то нет. Американцы не машут попусту шпагами.
– Начинается! – взвизгивает Марна. – Смотрите, как бык несется на него! Тонна говядины на копытах, моторизованная лавина! Видите низенький толстый заборчик с другой стороны арены? Это барьер. Если Рон прыгнет за него, то спасется. Но, кажется, он не успеет…
– Смотрите, что он сделал! – кричит Ред. – Бык нагнал, но Рон свернулся калачиком и рухнул на песок. И это сошло ему с рук! Бык пронесся над ним.
– Но зацепил. На спине Рона кровавая борозда, – вставляет Марна.
– Один-ноль в пользу быка, – замечает Ред.
– Именно! – перехватывает инициативу Марна. – Однако Рон снова на ногах. Он умело запутывает быка, тот не знает, куда бежать. И вон единоборец мчится к барьеру. Бык бросается следом, бьет длинными рогами – и мажет. Рон ныряет за барьер!
– Бык тычет рогами, но барьер построен прочно.
– У Рона десять секунд отдыха. Если задержится, будет наказан.
– Он медленно, маленькими шажками выходит из-за барьера, стараясь не спровоцировать быка.
– Бык смотрит на него пару секунд, бьет копытом песок – и бросается в атаку!
– О, как он быстро и мощно атакует! Слишком быстро – Рон
– Да, но не забывай об алхимии страха! – возражает Марна. – Наверное, Рон Джеймс ощущает, как замедлилось время. Но рефлексы его тоже замедлились. Ему кажется, что ноги налились вязким клеем, ступни парализованы, все тело обмякло, не слушается отчаянной команды бежать!
– Но в нем просыпается что-то, превозмогающее роковую медлительность! – подхватывает Карлайл.
– Именно! Нечто ему изначально не принадлежащее, встроенное в него! Его ноги и руки переделаны и присоединены к телу чудом современной науки! И зрение, и слух – тоже волшебные усовершенствования, предназначенные повысить его шансы в состязании. А дополнительная сила воли помогает ему мобилизовать все наличные ресурсы!
– Да, Рон Джеймс достиг второго барьера! Бык трясет головой, ищет, на кого бы напасть. Если бы он мог удивляться и размышлять, теперь спрашивал бы себя: огромная скорость, неистовый порыв, безошибочно выбранное направление атаки – как же все это оказалось напрасным? Он фыркает, бьет копытом, ищет, кого бы прикончить. Но Рон в безопасности за крепким барьером. Настало время покинуть солнечную Испанию и отправиться навстречу новому единоборству!
– У Рона получилось! – восклицает Карлайл.
– Как же ему повезло! А еще больше повезло его брату Тимми.
– Я слышал, наш единоборец подвергает себя жуткой опасности ради того, чтобы платить за лечение брата, – замечает Ред.
– Какая трогательная история! – поддакивает Марта.
Трогательная история началась, когда Рону приказали наведаться к нью-йоркским врачам Барнуму и Ризу, которым корпорация ГИК поручила следить за здоровьем единоборца.
Клиника оказалась роскошной, ультрасовременной. В приемном покое – динамическая скульптура, лаковый паркет, секретарь.
Доктора Джошуа Риз и Чарльз Барнум – симпатичные, умные, высокие, слегка за тридцать. Риз слегка полноват. Оба само внимание и предупредительность.
– Мистер Джеймс, мы трансплантируем вам память, – объявляет доктор Риз.
– Зачем? У меня все в порядке с памятью.
– Я и не говорил, что не в порядке. Но мы дадим вам кое-что новое.
– Меня вполне устраивает старое.
Барнум качает головой:
– Мистер Джеймс, ваша память не устраивает корпорацию. Она полагает, что аудитория питает к вам слишком мало симпатии.
– И что же мне даст ложная память?
– Возможность думать о ком-то, кроме себя.
– Я не уверен, что хочу этого.
– Мистер Джеймс, пожалуйста, не спорьте с нами. Имплантаты памяти – обычная корпоративная практика. Либо вы соглашаетесь, либо отправляетесь в путешествие.
– Путешествие? Куда?
– Навоз-Таун, Оклахома. Или откуда вы там?
Доктора встают. Консультация окончена.
Джеймс думает, что уйти из шоу-бизнеса немыслимо, это равноценно самоубийству. Джеймс готов на что угодно, лишь бы не возвращаться в дыру, из которой когда-то выбрался.