Лавочка закрывается
Шрифт:
— К сожалению, вы ошиблись, мистер Йоссарян. Матримониальные воспоминания у людей часто путаются.
— Ничего у меня не пугается, мистер Гэффни, — ответил Йоссарян, начиная заводиться. — У меня никогда не было жены по имени Мариан Йоссарян. Вы можете это проверить, если мои слова для вас ничто. Я есть в справочнике «Кто есть кто».
— Я считаю, что Закон о свободе информации гораздо более надежный источник, но я обязательно проверю хотя бы для того, чтобы рассеять недоразумение между нами. А пока… — Последовала короткая пауза. — Я уже могу называть
— Нет, мистер Гэффни.
— Все остальные отчеты благоприятны, и вы можете получить заем под закладную в любое удобное для вас время.
— Какую закладную? Мистер Гэффни, ни в коей мере не желая вас оскорбить, я категорически заявляю, что понятия не имею, что за херню вы несете, говоря о закладной!
— Не нужно бояться долговой ямы, мистер Йоссарян. Иногда лавина неожиданностей погребает нас под собой.
— Вы говорите как владелец похоронного бюро.
— Я, конечно же, говорю о заеме под недвижимость. Для покупки дома в пригороде или на побережье, а может быть, и гораздо более роскошной квартиры прямо здесь, в городе.
— Я не собираюсь покупать никакого дома, мистер Гэффни, — ответил Йоссарян. — И я не думаю ни о какой квартире.
— Тогда, может быть, вам пора начать думать об этом, мистер Йоссарян. Иногда сеньор Гэффни знает лучше других. Цены на недвижимость могут только расти. Как говорил мой отец, на этой планете не так уж много земли, а с точки зрения дальней перспективы, он дело понимал. Нам понадобятся всего лишь ваше заявление и образец вашей ДНК.
— Моей ДНК? — повторил Йоссарян, голова у него шла кругом. — Признаюсь, я в полном недоумении.
— Это ваша дезоксирибонуклеиновая кислота, мистер Йоссарян, она содержит ваш полный генетический код.
— Я знаю, что это моя дезоксирибонуклеиновая кислота, черт побери! И я знаю, что она содержит.
— Никто не может ее подделать. Она докажет, что вы — это вы.
— А кем же еще, по-вашему, я могу быть?
— Кредитные учреждения в наше время осторожны.
— Мистер Гэффни, где я возьму образец своей ДНК, чтобы представить его вместе с заявкой на заем для покупки дома, о котором я впервые слышу и который не собираюсь покупать?
— И даже дом в Ист-Хэмптоне? — тоном искусителя сказал Гэффни.
— Даже весь Ист-Хэмптон.
— Там сейчас великолепная недвижимость. А с ДНК я вам могу помочь.
— Как вы ее достанете?
— По Закону о свободе информации. Она содержится в вашей сперме, образец которой имеется в вашем деле вместе с вашим номером социального страхования. Я могу получить заверенную фотокопию…
— Моей спермы?
— Вашей дезоксирибонуклеиновой кислоты. Клетка спермы — это всего лишь средство доставки. В расчет идут только гены. Я смогу получить фотокопию вашей ДНК, когда вы составите заявление. Уж я-то это дело смогу довести до конца. Кстати, на этом хорошие новости еще не исчерпаны. Джентльменов, что следят за вами, стало на одного меньше.
— Я не понимаю эту остроту.
— Не вижу здесь никакой остроты.
— Вы хотите сказать, что один из
— Я по-прежнему не вижу здесь никакой остроты. Он следит не за вами. Он следит за одним или несколькими из тех, что следят за вами.
— Зачем?
— Это нам и придется выяснить. В материалах, что я получил по Закону о свободе информации, это место было вымарано. Может быть, чтобы защитить вас от похищения, пыток или убийства, а может, просто для того, чтобы узнать, что пытаются узнать о вас другие. Этому может быть тысяча объяснений. А тот ортодоксальный еврей… извините меня, мистер Йоссарян, вы еврей?
— Я ассириец, мистер Гэффни.
— Да. А тот джентльмен, по виду напоминающий ортодоксального еврея, что расхаживает перед вашим домом, и на самом деле ортодоксальный еврей и живет он в вашем квартале. Но он к тому же агент ФБР и дьявольски ловок. Так что будьте осторожны.
— А что ему от меня надо?
— Спросите у него, если хотите. Может быть, он просто прогуливается, если только он не на задании. Вы же знаете, что это за люди. Может быть, он и не за вами следит. В вашем здании находится отделение ЦРУ, маскирующееся под отделение ЦРУ, а еще офис администрации социального страхования, не говоря уже обо всех секс-салонах, проститутках и других предприятиях. Постарайтесь держаться за свой номер социального страхования. Осторожность никогда не помешает. Осторожность — это другая сторона храбрости, так сеньор Гэффни говорит своим друзьям. Ничего не бойтесь. Он будет с вами на связи. Служба — второе «я».
Йоссарян почувствовал необходимость проявить настойчивость.
— Мистер Гэффни, — сказал он, — когда я смогу вас увидеть? Прошу прощения, но я вынужден настаивать.
Несколько секунд в трубке слышалось фырканье, размеренное бульканье, в котором проскальзывали какие-то самодовольные нотки.
— Вы уже видели меня, мистер Йоссарян, и не заметили, да?
— Где?
На автовокзале, когда спускались вниз с Макбрайдом. Вы посмотрели прямо на меня. На мне был бежевый однобортный шерстяной пиджак в елочку с тонким лиловым квадратиком, коричневые брюки, светло-голубая рубашка из швейцарского шамбре, сотканного из тончайших египетских шелковых нитей, а в завершение — галстук цвета густой ржавчины и носки в цвет ему. У меня ровный загар и плешь на макушке, черные волосы по бокам коротко острижены, а глаза и брови — очень темные. У меня благородный овал лица и четко очерченные скулы. Вы меня не узнаете, нет?
— Как я могу вас узнать, мистер Гэффни, если я вас не видел раньше?
Тихий смех возобновился.
— Да нет же, видели, мистер Йоссарян, и не раз. У ресторана в отеле, куда вы зашли в тот день с мистером и миссис Бич после заседания ОКРКАМИМ в музее искусств Метрополитен. Напротив Похоронного дома Фрэнка Кэмпбелла на другой стороне улицы. Вы помните там рыжего человека с тростью и зеленым рюкзаком на спине, он стоял у входа рядом с охранником в форме?
— Вы были тот рыжий с рюкзаком?