Лайон Нейгард и предвыборный заговор
Шрифт:
Стала бы успешная, высокопоставленная эльфийка травить себя ларамином?»
Лайон достал из кармана платок, смочил собственной слюной и аккуратно счистил макияж на левой щеке.
Кожа белая… Если бы Эллимайна травила себя постоянно, кожа приобрела бы зеленоватый оттенок. Глаза закатились, белок красный от лопнувших сосудов, зрачки пусть проверяет эксперт, но они, наверняка, расширены. Зубы и язык позеленели от наркотика, десны воспалились… постойте-ка, а почему подъязычная железа стала такой большой…
Он надавил
Интересно!
Осмотрел шею. На ней следы от когтей. Она расцарапала себя в предсмертных судорогах. Жуткая смерть. Подбородок также был немного расцарапан. Почему подбородок? Когда человек задыхается, он хватается за шею. И почему воспалена подъязычная железа? Аллергия? С одного раза? Нет-нет-нет – это глупость!.. Здесь что-то другое. Что-то, что он упускает.
Лайон снова повторил свой путь от глаз к шее. Ему не давал покоя расцарапанный подбородок. Он пригляделся и заметил маленькие красноватые точки на разодранной коже.
Лимфоузел! Ей ввели ларамин в лимфоузел!
Догадка пришла настолько внезапно, что Лайон чуть не подпрыгнул от возбуждения.
Вызвали шок и смерть от удушья! Блестяще! Гениально! Ужасно, но гениально!
Нейгард прикрыл рукой рот и успокоил сердцебиение.
«Хорошо, что рядом никого нет» – подумал он и встал с корточек. В этот момент что-то мелькнуло в ростовом зеркале. Лайон резко развернулся. Сбоку прилетел удар в челюсть. На несколько секунд пол и потолок перевернулись, он грохнулся на задницу, ощутив всем копчиком это приземление. Пока он приходил в себя, неизвестный ловко перемахнул через диван и выскочил на балкон.
Нейгард неуклюже поднялся на ноги и, качаясь, проследовал за напавшим. Яркий солнечный свет резанул глаза. Лайон одной рукой заслонился от него, а другой опёрся на балконные перила. Чуть привыкнув, он увидел, как неизвестный удирает по переулку в сторону проспекта Болланти – одной из главных артерий Элв Каэлора. Догонять его было бессмысленно – ещё не хватало потеряться в узких улочках эльфятника.
Лайон осмотрелся, но не нашёл ни пожарной лестницы.
– Ну и как ты спустился? – проговорил вслух Лайон.
Где-то вдалеке зазвучали полицейские сирены. До Нейгарда вдруг дошло, что он находится на месте преступления, и у него нет адекватного алиби на последний час. А ещё ему разбили губу и, похоже, выбили челюсть. Доказать Слоку, что всё это – чистой воды совпадение – ещё можно. А вот эльфийской диаспоре?..
Лайон, всё ещё немного пошатываясь, спустился вниз, быстренько запрыгнул в машину и сорвался с места. Теперь ему уже не казалось забавным, парковаться у парадного входа… Кто-то мог заметить машину, вспомнить некого молодого человека на балконе. Лайон оставил отпечатки в доме и, если криминалисты Слока будут дотошнее обычного, они найдут его пальцы на двери в банкетный зал.
Похоже, он ввязался в дерьмовую историю.
Глава 6
Неоновая
«Палладий» был клубом «не для всех». Чтобы получить приглашение на шоу, нужно было подать заявку по телефону и заплатить сотню фартингов на входе худому парнишке в очках, тёмной рубахе в белый горох и с отпущенной на вестриверский манер продолговатой, стянутой верёвкой, бородкой. Впрочем, шоу того стоило.
Владелец «Палладия» – Мак Скопски – был известным филантропом и знатоком искусства. В его клубе выступали лучшие музыканты со всего континента, выставлялись картины художников, скульптура и даже макеты будущих зданий. Любой мог зажечь в «Палладии» – нужен был лишь талант. Хозяин клуба и сам изредка давал фортепьянные соло.
Лайон поставил машину под опустевшее к одиннадцати вечера здание консалтингового агентства «Беспроблемник» и наблюдал за очередью, откинув чуть назад спинку водительского сидения. Он ждал определённого человека, который рано или поздно должен был появиться в этом клубе.
Эллимайну обнаружили около полудня. Телефон в поместье Нейгардов разрывался от звонков, но Лайон принял решение игнорировать полицейский департамент, настрого запретив Сэнвеллу даже снимать трубку.
Сознательно подсадив себя на временную иглу, Лайон второпях объезжал известные ему точки продажи наркотиков в Ньюрчестере и Рэдвине. С учётом важности дела, отчёт патологоанатомов о вскрытии должен был лечь капитану на стол в течение двадцати часов после обнаружения тела. Но Лайон предполагал, что эльфийская диаспора будет торопить расследование. Для них дело чести найти преступника и наказать согласно своим законам.
С семи вечера Лайон проверил пять мест – ни у кого из них не было ларамина в наличии. Это удивляло – во времена его студенчества достать «зелёный кайф» было делом таким же обыденном, как купить пива. Даже если ты пятнадцатилетний лицеист.
Никто из барыг не мог ответить, почему ларамин исчез с улиц.
Лайон торопливо бросил взгляд на часы. До полуночи оставалось сорок минут. Если он здесь задержится ещё хотя бы на час, то две других точки в Ньюрчестере придётся объезжать уже глубокой ночью. Где-то на горизонте маячила перспектива хронического недосыпа. К утру его перестанет спасать даже двойной чёрный кофе.
И ещё эта тупая головная боль… Лайон вытащил из бардачка коробочку и закинул в себя одну пилюлю. Уже четвертую за сегодняшний день. Возможно, ему стоило бы остановиться, но он не привык терпеть боль. Она тормозила мозг, заставляла отвлекаться. Внимание постоянно соскальзывало на прохожих людей, проезжающие машины и урчащий от голода желудок.
Из раскрывшихся дверей клуба вырвался вопль джазовой музыки. На улицу высыпала группа ребят в ярких костюмах. Они были пьяны и счастливы, как бывают все люди, проживающие бурную молодость. Лайон был таким же. Не было бы убийства Эллимайны – он зависал бы в клубе, как делал это дважды в неделю. Возможно, был бы также пьян, как эта компания. Возможно, был бы частью этой компании.