Лайзл и По. Удивительные приключения девочки и ее друга-привидения
Шрифт:
Мальчик бросился в заднюю дверь, а хозяйка только вздохнула. Погладила пальцами квадратик атласной бумаги и убрала его обратно в карман.
Отчаянные времена, подумалось ей, требуют отчаянных мер…
Глава двадцатая
Лайзл с Уиллом жадно проглотили подаренные картофелины, даже еще не дойдя до старого сарая. Проглотили, едва ощущая вкус, обжигая пальцы и языки. Картофелины едва притупили их голод, но лучше уж немножко еды, чем вообще никакой.
В углу сарая, оказавшегося, как и говорила хозяйка, сухим и даже относительно
– Придется потесниться, – зевнула Лайзл, осторожно ставя свою шкатулку на пол. Они с Уиллом улеглись бок о бок и до самых подбородков натянули на себя одеяло. – Ты ведь постережешь, По?.. – уже совсем сонным голосом спросила она.
– Постерегу, – сказало привидение. – И разбужу на рассвете.
Ни Лайзл, ни Уилл не поблагодарили его. Они уже спали, дружно посапывая, только одеяло размеренно поднималось и опускалось…
Глядя на них, По испытало такое чувство, будто откуда-то протянулась огромная рука и ущипнула самую сердцевину его сути. Привидение удивилось и несколько забеспокоилось, а из глубины памяти стали выплывать смутные образы. Вот дети собираются в кружок (По вдруг вспомнило давно забытое слово: игра), и лишь По одиноко стоит в сторонке – его не взяли.
Не взяли! Привидение примерилось еще к двум словам, которых тоже долго-долго не произносило. На Той Стороне не нужно к кому-то или к чему-то принадлежать, перед лицом Всеобщности всякая иная общность меркнет и исчезает; что о ней переживать? Бесплотный дух принадлежал Той Стороне, небу, воздуху и темному тоннелю времен, у которого нет ни стен, ни пола, ни потолка, лишь бесконечная протяженность…
Слишком долго мы с тобой пробыли на Этой Стороне, – послало По мысль Узелку, и, как всегда, в ответ раздалось согласное «мррав». – Нам тут не место…
Мррав.
– Пойдем, навестим-ка наше местечко, – вслух сказало По.
И они с Узелком тотчас же покинули мир живых с его бесконечными углами, запертыми дверьми и острыми, твердыми гранями. Просто сделали шаг на Ту Сторону – и исчезли на Этой.
По имело в виду задержаться там всего лишь ни минутку-другую, будучи уверено, что за это время с Лайзл никаких бед не стрясется.
Однако очень трудно уследить за временем, пребывая на Той Стороне. Там ведь нет никаких границ, одна бесконечность, там нет ни секунд, ни лет, ни часов, лишь время и пространство во всей их первозданности… Так что на Этой Стороне, где спали в сарае Лайзл и Уилл, минуты постепенно складывались в часы. А когда минула полночь, дверь еле слышно скрипнула, открываясь, и черноволосый тип осторожно скользнул внутрь.
Миссис Сопло хорошо разбиралась в людях: он был законченным профессиональным преступником, вором-рецидивистом по прозвищу Липучка. Он без зазрения совести крал все, что не было приколочено: деньги из церковной кружки для пожертвований, конфетку у маленького ребенка, последнюю рубаху у нищего. Про него говорили, будто его длинные, бледные пальцы сами собой притягивали к себе монеты, серьги, целые
От него не укрылось, как ревностно оберегала девчушка свой ящичек, и он, подобно миссис Сопло, тотчас заподозрил, что она говорила неправду, утверждая, будто там совсем ничего не было.
И в самом деле, с чего бы ей при себе пустую шкатулку держать?..
И потом, коробочка была не простая, а явно предназначенная для хранения драгоценностей…
Стоя в темноте, слушая сонное дыхание двоих спящих детей, Липучка позволил себе с удовлетворением улыбнуться. Он уже явственно представлял себе выложенное бархатом нутро и на бархате – чьи-то фамильные драгоценности. Золото, серебро, крохотные блескучие «брюлики»…
Это будет приз из тех, которые попадаются раз в жизни. Достойный венец его карьеры вора. Не о таком ли он мальчишкой мечтал в Ховардс-Глен, когда они пихались и щипались со старшей сестрой, споря из-за узкой лежанки? Как он жаждал разбогатеть – настолько, чтобы купить огромный собственный дом, и купаться в роскоши и деньгах, и по локоть запускать руки в золото!.. Чтобы прожигать жизнь, спускать и накапливать бессчетные богатства… Чтобы лелеять и любить свои денежки!..
Тихо-тихо крался он по сараю… Его шаги не потревожили даже летучих мышей, спавших (дождь, как-никак) на стропилах. Как всегда в таких случаях, сердце вора отчаянно колотилось. Нет, не от волнения. Многолетняя практика сделала его выдающимся мастером своего дела. Сердце билось всего лишь от радостного предвкушения.
Ближе, ближе, все ближе… И вот он уже стоял над двумя фигурками, свернувшимися под одеялом, точно две запятые. Дюйм за дюймом вор наклонился и вытащил из-под пальто деревянный ящичек с картофельной мукой, похищенной из кладовки миссис Сопло. Тут он вновь позволил себе улыбнуться. Глазомер не подвел – ящичек почти точно совпадал по размерам с девочкиной шкатулкой. Да и весил почти столько же. Так что, если ему хоть сколько-нибудь повезет, к тому времени, когда она заметит подмену, он будет уже далеко. За много-много миль от этой гостиницы…
Он сунул под мышку шкатулку для драгоценностей и поставил на ее место коробку с картофельной мукой и еле удержался от ликующего смешка. Кажется, он провернул кражу века – и до чего же просто все оказалось! Пожалуй, даже слишком просто…
Пятясь, Липучка отступил к двери и выбрался из сарая наружу. Лайзл все так же спала. И Уилл спал. Летучие мыши под потолком – и те спали. Кажется, все кругом смотрело сладкие сны – кроме черноволосого вора, который быстро и целеустремленно шагал улицами Удач-Вилля и, сам того не подозревая, уносил под мышкой величайшее на свете волшебство.
Спустя некоторое время, отодвинув, так сказать, доску в заборе между мирами, По с Узелком проскользнули обратно на Эту Сторону. Здесь По с удивлением обнаружило, что небо по горизонту начало уже бледнеть. Вот тебе и «на минуточку»!.. Оказывается, они с Узелком пробыли на Той Стороне гораздо дольше, чем собирались…
В это самое время Лайзл зашевелилась, потом села, моргая и протирая кулачками глаза.
– Уже пора вставать? – хрипловатым со сна голоском спросила она. Уилл застонал.