Лазоревый день. Книга вторая
Шрифт:
— Тассит!
Черви — откуда они только взялись?! — напали внезапно и стремительно, мгновенно отбирая у неё двух самых близких людей. Ирис чиркала кремнем, высекая снопы искр, но проклятая трава не хотела загораться. Она била и била, стёсывая пальцы, и слышала, как кричит, захлёбываясь, брат: «Ирис! Уходи!» Да, она могла сбежать. Но тогда путешествие утратит свой смысл. Ртаари Ириса растаяла бы вместе с комком ненужного больше времени, а наверх, в реальность, в Лазоревый День вскарабкалась бы ничтожная, бесполезная девчонка.
Жалобно заскулив, Тайриш вдруг вцепилась в плечо, неосторожно выбила из рук
Ирис ожидала, что в этот раз откат придёт небывало резким и беспощадным. Держать сферу света — это не за луком и мечом в сноявь сбегать. Но теперь рядом была Тайриш, и силы восстановились очень быстро. Даже проклятый сон больше не возвращался!
Однако, когда до Стены осталось несколько шагов, она поняла, что по-прежнему не готова. Клубящиеся серые разводы за прозрачной поверхностью складывались в знакомую картину: башни домов, паутина улиц… Она подошла-таки, коснулась холодной гладкой стены пальцами. По ту сторону ждали ответы, там было спасение Кхарита. Но преодолеть преграду Ирис не могла, маленькая инопланетчица стояла на её пути. Почему Хайса не послушала, не избавилась от неё? Какая разница, куда заведёт тхе-шу звёздных пришельцев, если под угрозой будущее собственного мира?!
К спутникам Ирис вернулась, когда Большой дождь обрушился с низких тяжёлых туч. Что делать дальше, она не знала. День тянулся за днём, таяла вырванная у времени фора, а ничего не менялась. Тот же сон и та же явь. Саши и Тассит начали впадать в уныние, ощущая её настроение, догадываясь, что цель путешествия пока не достигнута. А Тайриш и догадываться не требовалось, она знала. Тихонько шептала на ухо, когда остальные засыпали: «Ириса, позволь помочь тебе. Возьми моё арше, прими мой сорх весь, целиком. Позволь закончить тхе-шу». Они стали уже одним целым — ртаари и её орайре. Но идти до конца Ирис не спешила, предчувствовала — ничего не получится. Инопланетчица опять встанет на пути, отберёт силы, подаренные д’арше. Прежде следовала избавиться от неё. Уничтожить.
Да, именно так! Ирис не в силах была что-то изменить в яви, но собственными снами могла распорядиться.
— Это путь твоего народа, ко мне он не имеет никакого отношения, слышишь? Если можешь исправить его — делай это, а Кхарит оставь в покое!
Женщина не отвечала, продолжая беспомощно вглядываться в нависающие над головой ярусы. Она была слишком слаба, чтобы спасти, сохранить хоть что-то. Ирис презрительно усмехнулась. Серый мир вокруг был не прочнее старой паутины на стенах. Лишь поднять руку и сорвать, освобождая дорогу себе. Одно крохотное движение, и призрачная преграда исчезнет. Исчезнут звёздные пришельцы вместе со своими железными норами, бластерами, машинами, звездолётами, — сгинут, как будто и не было. И глупая инопланетчица исчезнет, истает, словно капля дождя на горячем камне.
— Ирис!
Девушка резко обернулась. В двух десятках шагов стояла высокая рыжеволосая женщина в лазорево-белой тунике.
— Русит... мама?! Что ты здесь делаешь? В этом чужом мире?
— То же, что и ты. Что она. Что делаем мы все, каждая в меру своих
Ртаари не подняла руку. В слове «чужой» нет смысла, в слове «враг» — и подавно. Жизнь и разум находят мириады путей и каждый из них нужно беречь, защищать. Хранить.
Ртаари улыбнулась. Тихо шепнула маленькой темноволосой женщине: «Не бойся, мы вместе, значит, мы справимся! Сегодня, в Лазоревый День».
Тайриш не спала. Почувствовала, что время пришло? Придвинулась ближе, коснулась пальцами плеча, шеи Ирис. Сколько раз девушка дотрагивалась до её тела, но сейчас ощущения были иными, странными. Как будто кожа истончилась, превратилась в плёнку, готовую вот-вот прорваться, выпустить что-то огромное, созревшее в ней. Стало жутковато от этого неизведанного чувства. Ирис осторожно взяла ладони девушки в свои. Шепнула беззвучно: «Пора!»
За порогом шалаша всё так же лил дождь. В этот раз она позволила каплям упасть на голову, плечи. Прохладные струи вмиг намочили одежду. Но остудить пламя, разгорающееся под кожурой физической оболочки, конечно же, не могли. Этот жар, энергия — они росли, они чувствовали своё продолжение рядом. Пусть слабое, но бьющееся с той же частотой, заставляющее раскручиваться спираль резонанса. Каждое соприкосновение порождало новую волну этого пламени, более сильную, чем предыдущая. Они больше не помещались внутри. Ирис крепко сжала руку девушки, увлекая её за собой. Сон и явь мгновенно сплелись, соединились, открывая дорогу в мир, где всё доступно. Где любая возможность — реальна.
Они тоже слились в одно целое — Ириса и Тайриш, ртаари и её орайре. Капли дождя испарялись, окутывая их белым клубящимся облаком. Ириса знала, что сжигает хрупкий шош девушки, что каждым вздохом впитывает её сорх. Но ощущать это было сладостно для обеих. Одна из них заканчивала свой путь, и лучшего завершения не существовало. Другая преображалась, чтобы никогда не вернуться к прежней личности. Сорх ртаари был слишком велик для девочки из тирча Джасжарахо, дочери инопланетной женщины. Он окутал собой весь остров, весь архипелаг, поглотил Шакх без следа… Ещё вздох — и вспыхнет, взорвётся, рассеивая себя по Вселенной!
Ириса остановилась, подчинила энергию чувств воле. Нужно удержать высвобожденную резонансом силу, растянуть надолго. Нужно вспомнить, для чего она оказалась в той точке времени и пространства, на пороге Лазоревого Дня, на пороге Усыпальницы Кхарита. Затем — найти себя на бесконечной канве мироздания. И проложить путь.
Вновь капли дождя брызнули на плечи. Ртаари не останавливала их. Улыбнулась, ступила на уходящие вниз плиты лестницы. Теперь они не казались огромными, годящимися разве что для гигантов. Теперь она сама стала гигантом. Мгновенно пересекла площадку чёрно-белых ромбов и немедля шагнула в Стену.
Собственно, стены никакой не было, лишь мелодичный звон окутал на миг. Дальше лежали под ногами всё те же ромбы, и ступени поднимались вверх, к крохотному шалашику в колышущейся снояви ночи. Но в заполненной холодным белым светом чаше полусферы она была не одна. Её ждали — высокая, закутанная в фиолетово-чёрный хитон фигура.
— Ириса…
Звук имени мягко коснулся сознания, отсёк непокорные протуберанцы сжатого волей пламени.
— Она смогла многое вложить не только в твой шош, но и в сорх. Она была сильная, я не ошиблась.