Лазоревый грех
Шрифт:
Я подумала, куда бы она могла деваться, и одной этой мысли хватило. Я увидела ее в комнате для гостей, куда поселили Мюзетт. Тень кошки посидела секунду на ее груди, потом будто всосалась в ее тело. Какую-то долю секунды бесформенная тварь еще шевелилась под кожей мертвого вампира, потом все затихло. Послышался голос Анхелито:
— Госпожа, вы здесь?
Я снова оказалась в теплой воде и в объятиях Мики.
— Что это было? — спросил он тихим сдавленным голосом.
— Эта тень —
— Она вроде бы пыталась кормиться от Жан-Клода, но это не выходило.
— Я его слуга-человек, Мика. Когда Мюзетт попыталась украсть его силу, нападение было отбито в мою сторону. Она целый день меня высасывала.
— Жан-Клод сделал это нарочно?
— Нет, он воистину мертв для мира. Просто так устроена эта система. Если бы она смогла высосать Жан-Клода насухо, она бы взяла энергию всех его вампиров — всех, кто связан с ним кровью.
— А вместо этого она кормилась на тебе.
— Ага. И на Ричарде, наверное. Держу пари, что он сегодня не явился в школу из-за болезни.
Мика прижал меня к себе теснее:
— Как нам сделать так, чтобы это не повторилось? Я потрепала его по руке:
— Ты знаешь, что мне больше всего в тебе нравится? Почти любой стал бы распространяться насчет того, что могло бы случиться, как могло быть плохо, а ты сразу ставишь практический вопрос.
— Нам надо что-то сделать, пока она опять не выпрыгнула из стены.
— Мой мобильник где-нибудь поблизости?
— В твоих вещах на полу.
— Можешь дотянуться?
Он вытянул руку. Руки у него длиннее, чем кажутся. Кончиками пальцев он подтянул телефон так, что смог его взять, и подал мне без единого вопроса. Не стал заставлять меня терять время на объяснения.
Я позвонила в «Цирк проклятых» по номеру, которого нет в справочнике. Ответил Эрни, человек на посылках, а иногда — закуска для Жан-Клода. Я спросила, там ли еще Бобби Ли. Мне пришлось описать его, и Эрни сказал:
— Ага. Никак его не сплавлю. Он вроде как строит из себя здесь главного.
Поскольку я вроде как думала, что он там главный, меня это устроило. Бобби Ли взял трубку.
— Что случилось, Анита?
— Попроси Эрни найти сколько-нибудь крестов и закрепи на дверях гостевых комнат.
— Можно спросить зачем?
— Чтобы плохие вампиры никаких метафизических штучек сегодня не откалывали.
— Ничего не понял.
— Тогда просто сделай, как я прошу.
— А разве не на гробы надо класть кресты, чтобы вампиры не могли использовать свою силу?
— У каждой комнаты только один выход. Она сама как большой гроб. Поверь мне, это поможет.
— Что ж, ты начальник — по крайней мере пока Рафаэль этого не отменит.
Он попросил
— Он беспокоится, что кресты на виду обессилят наших вампиров, когда они очнутся.
— Может быть, но сейчас меня больше беспокоят наши гости. Когда наступит ночь, тогда подумаем. А пока что сделай как я сказала.
— Ты не собираешься мне когда-нибудь сказать, зачем я это буду делать?
— Хочешь объяснений? Ладно. Новые вампиры используют свои штучки, чтобы высасывать энергию из Жан-Клода, а через него — из меня. Сегодня меня целый день ломает.
— Что мне нравится, Анита, так это что ты объясняешь, когда я прошу. Почти никогда мне вообще не понять, о чем ты говоришь, но ты так объясняешь, будто у меня хватит ума понять и хватит знания магии, чтобы воспринять все твои научные слова.
— Я вешаю трубку, Бобби Ли.
— Слушаюсь, мэм.
Я отдала телефон Мике, чтобы он положил его на груду одежды, куда мне бы никак не достать, не закапав водой весь пол.
И снова прислонилась к нему спиной, и он погрузился в воду глубже, так что даже подбородок у меня оказался в воде. Мне хотелось прижаться к нему всем телом, чтобы он держал меня, и подремать. Сейчас, когда эту тень согнали с Жан-Клода, навалилась усталость. Такое чувство, будто мне дали разрешение поспать.
Но оставались еще вопросы, которые надо было решить.
— Джейсон мне сказал, что Натэниел вчера ночью на работе потерял сознание.
— Он у себя в комнате, засунут между Зейном и Черри. С ним все хорошо.
Мика поцеловал меня в висок.
— Это правда, что он отрубился, потому что вы вдвоем не можете кормить мой ardeur дважды в день?
Мика не шевельнулся, и эта неподвижность сказала мне все.
— Вы знали, что вы двое не можете меня прокормить?
— Ты и от Жан-Клода тоже кормишься.
— Хорошо. Вы знали, что вы трое не можете меня прокормить?
— Жан-Клод говорит, что твой аппетит вскоре должен снизиться. Мы втроем могли бы прокормить тебя, если бы это было только раз в день. Два раза в день — уже сложнее.
— Почему ты мне не сказал?
Он обнял меня, и я не сопротивлялась, но радости мне в этом не было.
— Потому что я знаю, насколько для тебя трудно допускать в свою постель кого-то нового. И надеялся, что этого удастся избежать.
Это он мне напомнил.
— Так вот это вроде как случилось.
— Что именно?
— Я взяла нового в свою постель.
Мне бы надо было сгореть от смущения, не мое умение смущаться уже совсем не то, что было раньше.
— Кого? — спросил он тихо.