Лазурное небо
Шрифт:
— Вот помрём мы тут, и нас сожрут чайки. — Единственный оставшийся в живых эльф говорил редко, но если открывал рот, то делился не самыми хорошими мыслями. А других, в такой ситуации, быть и не могло.
— Чайки не едят людей, они едят рыбу.
— Сейчас бы рыбы…
Повисла тишина, разбавляемая лишь стуком волн об стенки судна. Они покачивали шхуну из стороны в сторону, успокаивающе действуя на пассажиров. Илви снова погрузилась в сон, а очнулась от ужасно громкого крика. Эльф встав на ноги, кричал во всё горло:
— Суша! Суша! Там берег!
Все тут же подскочили на ноги, хватаясь за вёсла. Усталость, голод, жажда — всё это стало топливом, которое заставляло руки совершать гребки, игнорируя боль
— Поднажмите! — Громкий приказ эльфа был не больше чем попыткой отвлечься от боли. Он не привык к такому, не знал как распределять силы, как совершать вдохи, и на каких движениях делать выдохи. Об этом не могли знать сухопутные крысы, и лишь благодаря орочьей выносливости, Илви превосходила троицу в этом аспекте.
До суши оставались считанные метры, и спустя пару минут шхуна с грохотом врезалась в песок, кренясь в сторону и позволяя пассажирам покинуть свои места. Обессиленно Лаффи перевалился через стенку судна, ползком добираясь до тени дерева, что росло в нескольких шагах от водной глади. Руки Илви одеревенели, а ртом девушка старательно затягивала воздух, вздымая грудью. Дуэт эльфов покинул шхуну, сев на нагретый солнцем песок.
Они справились, добрались, но вот куда, оставалось загадкой. То ли это место? Та ли суша? Кажется такие вопросы сейчас были не уместны, ведь здесь есть всё что нужно для счастья — вода и провизия. Её поисками было решено заняться незамедлительно, после небольшого отдыха. Очень удачно на одном из кустов они нашли ягоды, красные, круглые и ужасно кислые. Но сейчас подобная еда была подарком богов. Одного куста вполне хватило чтобы насытится и теперь вставал вопрос дальнейшего пути.
— Дальше куда? — Эльф очищал свои уже не идеально чистые бриджи от песка, переводя взгляд на Илви, и будто бы ожидая от неё помощи.
— Двинемся на север. А там найдём ориентиры.
— Господин… — Выживший телохранитель кажется хотел что-то сказать, но поднятая рука его правителя, пресекла дальнейшие слова.
— Знаю. Нам нужно на юг, там нас должны встретить.
— Кто?
— А это, голодранка, уже не твоё дело.
— Значит наши пути здесь расходятся.
— Да. Я, так уж и быть, прощаю тебе твоё невежество и освобождаю от страшного наказания.
— Приемна благодарна, принцык в грязных штанишках.
Снова принц поджал губы, но не нашёл порцию колкостей, чтобы ответить. Лишь отвернулся, махнул через плечо своему охраннику и скрылся за кустами. Со временем пропал и звук их шагов. На песке остались стоять лишь двое, Илви и её оруженосец Лаффи. Они тоже времени зря не теряли и уже двинулись в путь, выбрав ориентиром высоко палящее солнце. Время текло незаметно, усталостью разливаясь в мышцах. А когда ноги налились свинцом, а желудок вновь издал свою симфонию, они остановились на привал, выбрав его местом одну из лесных полян, близ которого расположился журчащий ручей. В нём плескалась рыба, хвостами сверкая в воде. Сделанным из ветки копьём Илви поймала парочку, но они были не слишком большими, и как сказал бы её отец — "На один зубок".
Но даже такой улов зажаренный на костре порадовал Лаффи, который закончив с едой принялся дожидаться свою подругу по несчастью. Она отправилась отмывать своё тело от многодневного пота и грязи, тоже решился сделать и балтус, дождавшись её возвращения. Когда отдых был окончен, а солнце решило спрятаться за горизонт, ноги путников вновь отправились по лесным тропам, большую часть из которых девушка узнавала без особого труда. Воспоминания оживали в сознании, указывая верный путь до родной деревни. Внутри Илви всё сжималось, то ли к радости,
С наступлением темноты мало что изменилось. Воительница и её оруженосец всё так же шли по тропам, спускаясь с небольших холмов и проходя лесные чащи. На удивление девушки здесь было тихо, слишком тихо. Никаких ловушек ею замечено не было, хотя орки уже давно охотились в этих угодьях и частенько ставили капканы и иные виды смертоносных устройств, созданных для убийства некрупной дичи.
Шаг девушки ускорился, и балтусу приходилось наращивать темп, чтобы поспевать за ней. В конце концов они добрались до широкой тропы, до боли знакомый и такой родной. Илви узнавала каждое дерево, каждый куст и камень что находились здесь, и была уверена что вот она — дорога домой. Сердце учащенно забилось, через пару минут она встретит отца, которого вспоминала каждый день. Получит нагоняй от шамана и посмотрит в трусливые глаза Свера, который отступил в тот день, бросая её на произвол судьбы. Этот орк уже не так сильно бесил Илви, теперь всё это было совсем неважным, незначительным.
Глаза намокли от прохладного ветерка, а клыки оскалились в улыбке. Она и сама не заметила как побежала вперёд, желая как можно скорее миновать родные ворота. Ей вдогонку мчался Лаффи, с просьбами подождать его и не спешить. Но ветер уносил его слова куда-то далеко, они не добирались до ушей воительницы. А она снова перепрыгивает через ветку, ловко обегает камни, и раскидывая руки по сторонам кричит — Я вернулась! Я дома!
Из темноты наконец-то показались ворота, деревянные колья которых были сломаны. Но в порыве радости Илви даже не обратила внимания на такую мелочь. И лишь когда девушка вбежала на территорию деревни, не поверила своим глазам, обнаружив остатки жизни. Дома были превращены в груду досок, сожжённые и лишённые былой красоты. Повсюду валялись груды хлама — сломанных вещей и предметов быта. Кровь на каменной плитке было видно в свете луны, она окропляла всю площадь. Смрад стоял невыносимый, но его перебивал запах гари, нависший над этим местом.
Илви пала на колени, кажется ноги отказывались держать её. Глаза смотрели куда-то в даль, не обращая внимания на балтуса ходящего рядом. Он пытался достучаться до воительницы, но та находилась в плену потрясений. Что же случилось? Что могло произойти? Будто бы по ужасно болючему уколу, она сорвалась с места, направляясь туда, где ещё месяц назад был её дом.
Вбежав в покосившийся дверной проём, девушка медленно зашла внутрь. Каждый шаг отзывался тупой болью в сердце, в висках защемило, а надежда ушла последней. Всё к чему так рвалась Илви, чего желала и к чему бежала всё это время, разрушено и спалено до тла. Её кровать, на которой она спала восемь лет, теперь ничто иное как груда спалённых досок. Мародёры или же нападавшие очень хорошо постарались, вынося всё ценное и не очень из дома, об этом свидетельствовало отсутствие оружия на стойке и шкур на стенах.
Илви опустилась на пол, соскользнув по стене на деревянные, грязные доски. Подмяв под себя ноги она тупо уставилась на свои руки, не зная что делать дальше и что принесёт новый рассвет. Кажется девушке серьёзно не везло, или же судьба таким образом защищает её от опасностей?
Мыслей не было, а ночная прохлада лёгким ветерком прошлась по телу, вызывая мурашки. Воительница и не заметила как опустив голову на плечо, уснула, не в силах принять правду.
Проснувшись Илви обнаружила что укрыта красной тряпкой, так ей изначально показалось. На деле же это была красная накидка, измазанная сажей. Её девушка уже где-то видела, но где, оставалось загадкой. Лёгкая ткань не давала тепло, и о том, чтобы согреться, речи быть не могло. Всё-таки воительница поднялась на ноги, набрасывая накидку на плечи и застёгивая пуговицу у горла, фиксируя положение.