Лазурные берега

Ларк Сара

Девушка из сказки… У Джефа тут же промелькнула мысль о прошедшей ночи. Деирдре была прекрасна.

Наконец и она заметила его.

— Ах, вот вы где! — оживленно воскликнула она. На лице молодой женщины промелькнуло странное выражение неуверенности, но затем оно засияло, словно она его узнала.

Джеф с неудовольствием отметил, что его собственное лицо сыграло с ним такую же злую шутку. Он тоже посмотрел на Деирдре сначала с недоверием, а потом почти сердито, однако затем тоже улыбнулся. Улыбка преобразила его лицо, сделав его очаровательным. Оно стало мягким, вызывающим доверие… Джеф подумал о том, что Бонни нравилась его улыбка, и это снова напомнило ему о ней.

— Что-то случилось с… Бонни? — спросил он

и снова стал серьезным.

Амали изумленно смотрела то на него, то на хозяйку.

Деирдре, казалось, только сейчас заметила ее присутствие.

— Нет-нет… — быстро проговорила она и обернулась к служанке. — Амали, это… Цезарь. Сегодня ночью он пришел к нашей двери и принес с собой пациентку. Она очень больна, поэтому мы оставили ее у себя, а ему выделили место на конюшне, чтобы переночевать. Пожалуйста, все же позаботься о том, чтобы он получил свой завтрак. А после этого вы сможете увидеть Бонни, Цезарь…

По крайней мере, Деирдре надеялась на это. На самом деле она сама еще не знала, стало ли Бонни лучше и жива ли она вообще. Следовало надеяться на лучшее, поскольку Виктор все еще был возле нее. Деирдре не хотела показываться мужу на глаза. Он, без сомнения, начнет задавать вопросы по поводу ее наряда, и она не сможет сказать ему, что оделась так ради Цезаря…

Деирдре подарила большому негру еще одну улыбку, но, прежде чем он смог ответить на нее, Амали встала перед своей хозяйкой.

— Я правильно понимаю, миссис? — спросила она, как будто обращалась к кому-то, кто был не в своем уме. — Мы должны готовить для него, даже если он и пальцем не пошевельнет? Может быть, мне еще и обращаться к нему как к господину из высшего общества? «Да, месье Цезарь!» «Нет, месье Цезарь!» «Вы хорошо выспались, месье Цезарь?» — Ее голос звучал возмущенно, однако она скривила рот в ухмылке, когда присела перед негром в реверансе. — Нет, молодой человек, если здесь кто-то хочет есть, то он должен прежде поработать, не важно, свободный он или раб. А сейчас быстро бери вилы и почисть стойло, а потом можешь появиться на кухне…

— Ты слышал, Цезарь? — раздался мужской голос от двери. Виктор был еще одним человеком, приход которого стал неожиданностью. — Амали абсолютно права. Если хочешь, рассматривай это как вежливость по отношению к даме. Эта работа слишком тяжела для женщины. Извини, Амали, что мы до сих пор возлагали ее на тебя. Сейчас этот молодой человек, конечно же, придет тебе на помощь… А ты что тут делаешь, Деирдре?

Виктор, казалось, был по-настоящему удивлен, увидев свою жену на конюшне, и это дало возможность Деирдре перевести дух. Она боялась, что он разыскивал ее и, возможно, рассердился.

— Ах да, твоя Бонни только что проснулась, — снова обратился Виктор к Джефу. — Я не хочу ничего обещать, но мне кажется, что ей лучше. Она выпила немного воды и послушно проглотила лекарства. После этого мы, может быть, попытаемся дать ей суп. Деирдре? — Виктор не повторил свой вопрос, адресованный жене, но она знала, что он ждет ответа.

— Я… я просто хотела… я думала, что… перехвачу Амали раньше, чем она придет сюда кормить лошадей. Она, наверное, испугалась, наткнувшись на незнакомого мужчину. — Отговорка была удачной. Деирдре облегченно вздохнула, когда Виктор улыбнулся.

— Ну, значит, ты сможешь позавтракать со мной, — произнес он с довольным видом. — В первую очередь мне нужно выпить крепкого кофе.

Деирдре последовала за мужем к выходу из конюшни. Она больше ни разу не посмотрела на Джефа, но чувствовала его взгляд на своей спине. Это не было неприятно, только совершенно иначе, чем когда на нее смотрел Виктор. Под ласковым взглядом мужа ей становилось тепло.

А этот мужчина делал ее… живой.

Джеф в конце концов все же взялся за вилы и стал работать быстро и старательно. Это очень понравилось Амали. При этом он все время

думал о Деирдре, которая сейчас, наверное, завтракала со своим супругом. Ее образ еще отчетливее запечатлелся в его памяти, чем накануне, когда он был усталым и пребывал в напряжении от забот. Сейчас Джеф точно знал, что не вообразил себе притяжение между ними. Леди, без сомнения, вожделела его. Джефу стало стыдно от этой мысли в тот момент, когда она его посетила. Он не хотел так думать о Деирдре… Но что-то было в ее взгляде… нет, не похоть, ничего похожего на то, как портовые проститутки строили ему глазки. Точно так же, как и его притяжение к ней было чем-то б'oльшим, нежели просто распутство. Джеф вдруг подумал о двух магнитах, которые притягивают друг друга. Это была сила, защититься от которой невозможно.

Наконец он завершил свою работу и, как и было договорено, постучал в дверь кухни и под благосклонными взглядами поварихи и дурочки, которая, несмотря на вольную грамоту, продолжала батрачить на доктора и его супругу, проглотил огромное количество вяленой трески и стручков окры, вафель и свежего хлеба. Это было гораздо вкуснее, чем смесь сухарей и рома, которую Питч готовил для экипажа «Морской девы». Однако обе женщины постоянно пытались расспрашивать Джефа, а младшая даже начала флиртовать с ним. У нее был ребенок, она якобы уже успела побывать замужем. Как бы там ни было, она, по указанию доктора, приволокла целую гору одежды, оставшейся от ее сбежавшего мужа. Все это не особенно отличалось от тряпья, в котором обычно ходили матросы. Джеф недовольно примерял одну вещь за другой. Но его огромные бицепсы рвали рубашки, и они слишком сильно натягивались на огромных мышцах его груди. Льняные штаны туго обтягивали бедра. Амали бесстыдно любовалась игрой его мускулов.

— На сегодня сойдет, — проворчала повариха, на которую не так-то легко было произвести впечатление, — но на будущее тебе нужно купить что-то новое, в таком виде ты в любом случае не сможешь заходить в церковь. Это ведь… хм… выглядит вызывающе.

Джеф ни в коем случае не собирался идти в церковь, в какой бы одежде он ни был, но сейчас ему не хотелось ни с кем спорить. Доктор разрешил ему посетить Бонни, и в конце концов Амали сопроводила его вверх по лестнице.

— Доктор Виктор считает, что ей стало намного лучше, — заявила Нафия, которая сидела возле больной.

У Виктора как раз сейчас были приемные часы. Девочка с любопытством глазела на новичка. Она слышала о каком-то Цезаре, но пока что его не встречала.

Джеф почти не обращал внимания на Нафию, а полностью сосредоточился на Бонни. Он не заметил существенных улучшений. Лицо Бонни все еще было мокрым от пота, и она, как и прежде, страдала от высокой температуры и неподвижно лежала на мягких подушках. Однако рана не кровоточила, повязка была чистой, и, в конце концов, Бонни не умерла! Значит, прогноз корабельного плотника, сделанный им за день до этого, не оправдался. Джеф решил, что оптимизм врача имел под собой основания. Но что ему делать, он так толком и не понял. Амали считала, что больной долго придется оставаться в комнате для пациентов. Служанка пододвинула его кресло поближе к кровати Бонни и тут же снова заговорила с ним. По всей видимости, она получила задание ухаживать за больной, а маленькая девочка ушла, — значит, она должна была помогать здесь только короткое время.

Джеф сожалел, что не Деирдре дежурит возле кровати Бонни. Рядом с ней он согласен был провести много часов. Он давал уклончивые ответы на вопросы Амали, так же, как и во время завтрака, и скучал целых полчаса, наблюдая за тем, как спит Бонни. Она почти не двигалась, но иногда бормотала что-то бессвязное.

— Она, конечно, чувствует, что ты здесь, — заявила Амали.

Джеф в этом сомневался. Он облегченно вздохнул, когда наконец повариха просунула голову в комнату, явно оскорбленная тем, что ее используют в качестве посыльной.