Льдом и мечом
Шрифт:
Ветер мощнее, капли дождя мчатся параллельно земле, растягиваются, как дротики. Даже не надо прилагать силы, чтобы бежать, ветер бьет в плащ как в парус, выгибает спину, каждый шаг — полет.
У восточной стены Старга гремит побоище.
Из уродливой бреши с противным копошением текут демоны, от мелких — помесь собак и змей — до великанов, похожих на жуков, вставших на задние лапы. Красная кожа демонов лоснится под сумраком ливня, отражает вспышки красных молний.
Пешие и конные воины отчаянно рубятся с потоками чудовищ, на каждого защитника Старга по
В тылу людей вовсю пыхтят стрелки, арбалеты и луки скрипят, накаляются от беспрерывной стрельбы и перезарядки.
Улицу загораживают три баллисты, стрелы размером с бревна целятся в самых крупных.
— До ночи не выдержим! — орет стрелок, помощники заряжают баллисту. — Если доживу до утра, напьюсь, а потом брошу на всю оставшуюся, на радость женушке!
— Надо что-то делать! — Эгорд осыпает тварей градом ледяных кольев, отбрасывает волну за волной. — Если просто сдерживать атаки, нас рано или поздно задавят числом.
— А что им сделаешь, гадинам? Скажешь брысь?
— Если бы не башни, магический купол не пустил бы тварей. Мы бы просто перебили всех, кто успел прорваться через купол.
— Но башни лупят по щиту, под купол набегают новые!
— Уничтожим башни!
— А как, Ямор их дери?! — Стрелок рывком тянет рычаг, стрела с грохотом вырывается из гнезда, демона-великана с пробитой грудью отбрасывает к бреши, туша заваливает проход, лавина тварей ненадолго редеет. — Одну башню попробуй разрушь, а их четыре! Там этих краснозадых столько, тыщу лет хватит супы варить!
— Захватим одну, из нее обстреляем другие три. — Из руки Эгорда вылетает ледяное копье, пронзает двух демонов.
— Да в тебя самого демон вселился, братец! Эту толпу бесы знают как сдержать, а ты хочешь через нее прорываться!
— Если бесы знают, у них и спрошу, их тут много.
— Ты что, прямо сейчас туда? Один?!
— Мы все равно мертвы, не сейчас, так к ночи! А там, — Эгорд указывает на сферу башни, — есть шанс спасти хоть кого-нибудь.
В одну из башен бьет молния — обыкновенная молния с неба: стихия разыгралась так, что не удержалась огреть случайным электрическим хлыстом такой соблазнительно мощный источник энергии. Белоснежный разряд по цепочке передается всем башенным сферам, город на миг окружает слепящее кольцо, а затем — сферы резко уменьшаются.
— Боги помогают! — Стрелок запрокидывает голову к небу.
— Лишь отсрочка. — Эгорд замечает, что сферы медленно растут, стремятся к прежним размерам. — Надо спешить.
Демоны наступают сзади: магическое пламя от молний превращает горожан в безумных тварей, с каждой минутой их больше.
В какой-то момент бывшие люди начинают атаковать друг друга. Набрасываются, рвут когтями, зубами, катаются по мостовой, в этот смертельный клубок прыгают новые и новые одержимые…
— О нет… — шепчет Эгорд.
— Что? — Стрелок улыбается до ушей, машет в сторону перепалки. — Гляди, они ж нам помогают, не придется лишний раз руки марать.
— Объединяются…
— Чего?
— Это будет… что-то громадное.
Улыбка с лица стрелка сползает. Демоны
Эгорд бросает в растущий сгусток плоти очередь ледяных кольев, но стайка мелких демонов, бывших мальчишек и девчонок, с диким ревом бросается под удары льда. Проходят минуты, воин-маг осыпает рождающегося монстра кольями льда, прозрачные снаряды падают десятками, но крошатся о твердеющие панцири, а те, что вонзаются, не могут причинить серьезный вред — туша слишком огромна…
Монстр заполняет улицу по всей ширине, бока прижимаются к стенам домов, те трещат, прогибаются.
Воздух рассекают щупальца, обхватывают и пронзают лучников, кричащие воины отправляются в дыру, окаймленную рядами длинных кривых зубов.
Тем временем демоны валят из пробоины в стене.
Люди в тисках.
— Как зовут?.. — Эгорд не может оторвать взгляд от грузного, но удивительно гибкого чудовища.
— Кого, этого чудика? — уточняет стрелок.
— Нет, тебя. — Эгорд поворачивает голову к стрелку.
— Тиморис. А мою женушку — Ивисса… Это так, на всякий случай, будет кому позаботиться и все такое…
— Не спеши на небо, Тиморис. Сначала мне нужна помощь.
— А потом, значит, помирай на здоровье? — ухмыляется Тиморис.
— Выживем оба, и жену обнимешь, если план сработает. — Эгорд вонзает меч в демона, тот падает, воин-маг окровавленным мечом чертит на мостовой руну, похожую на цветок.
— Нужно начертить этот знак по всей ширине улицы, недалеко от баллист.
— Рехнулся?! — Тиморис дергает рычаг, баллиста разрывает волну мелких демонов, стрела вонзается в ногу жукоподобного гиганта, тот падает, давит сородичей, лучники добивают в глаза. — Мы подыхаем, а ты решил напоследок стать художником, еще и моими руками! Это что, давняя детская мечта?
— Это заклинание.
— А что, поможет?
— Если будешь меньше болтать. — Эгорд бросается на пару щупалец, те уже подползают к баллистам.
— А чем рисовать-то?! — кричит вслед Тиморис.
— Придумай!
Эгорд обрубает концы двух щупалец одним взмахом.
Тварь взвывает, воздух дрожит так, что контуры размываются, солдаты в ущерб обороне затыкают уши, троих тут же убивают.
Чудовище поднимает щупальца, около двух десятков летят в Эгорда. Воин-маг отпрыгивает, щупальца скручиваются в единое острие, вонзаются в дорогу, во все стороны брызжут булыжники, комья земли.
Эгорд ловко прыгает с щупальца на щупальце, оставляет порезы, тварь забывает обо всех, хлещет себя по телу и морде в попытках схватить, раздавить наглую блоху.
— Готово! — кричит Тиморис.
Эгорд спрыгивает с монстра, вытянутое тело описывает в полете дугу, приземляется между тварью и огромной руной.
— Что-то ты долго. — Эгорд оборачивается.
Тиморис сидит у баллисты, пытается отдышаться, за него стреляют помощники.
Руна и впрямь широкая, через всю улицу, из обрубков демонов, стрел, мечей, еще чего-то.