Льды уходят в океан
Шрифт:
А ночью, уткнувшись в подушку, плакала...
2
Больше всего она боялась встречи с Бесединым. Хотя ей порой и казалось, что Илья давно уже успел забыть о ней, все же какое-то тревожное чувство, что он обязательно будет ее преследовать, не покидало Марину ни на минуту. Досадуя на себя за этот необъяснимый страх, она в то же время старалась найти такие слова утешения, которые бы развеяли ее тревогу.
«Что он может мне сделать? — говорила она себе. — Зачем я ему нужна? Зачем он мне
Первое время Беседину было действительно не до нее.
Устроившись в артели сварщиком, он вначале развернулся вовсю. Председатель артели, Андрей Никитич Климов, хитрый и ловкий делец, быстро сумел найти ключик к характеру Ильи. Он сразу понял: Беседин не мелкий сквалыга, и хотя деньгу он ой как любит, только высокими заработками и подарками его не удержишь. Для такого человека деньги, как бы он ни был жаден до них, это только гарнир, а основное блюдо надо выбирать потоньше. Какое блюдо?..
На первом же собрании, где речь шла о предстоящих планах артели на квартал, Илью выбрали в президиум.
Прежде чем начать говорить об артельных делах, председатель решил подобающей помпой представить нового сварщика — Илью Беседина, которого он назначил начальником сварочного цеха. Для этого, собственно, он и предложил избрать его в президиум.
— Дорогие друзья! — не без пафоса проговорил председатель. — Можно бы, конечно, не рассказывать о товарище Беседине, потому что вряд ли в нашем городе найдется человек, который бы не слышал о знаменитом бригадире-докере. И все же я позволю себе в нескольких словах охарактеризовать данного товарища, так как вы должны знать, кто пришел в наш коллектив и с кем вам предстоит совместно работать...
Председатель артели говорил долго и возвышенно. Беседин — это настоящий строитель коммунизма, Беседин — один из тех представителей рабочего класса, которые идут к благородной цели — построению нового общества — твердым шагом борцов за прогресс, новаторство, высшую в мире производительность труда. Интересы общества они ставят выше личных интересов, иначе разве Беседин или Гаганова по своей доброй воле пришли бы в коллектив, чтобы помочь своим товарищам, хотя заранее уверены, что им придется многое потерять?..
Андрей Никитич говорил бы, наверно, еще, если бы в одну из пауз, когда он вытирал вспотевший лоб, вдруг не послышался голос человека в расстегнутой шинелишке, сидевшего в первом ряду:
— Можно один вопросик, Андрей Никитич? Мы вот слыхали, что товарища Беседина его же хлопцы вышибли из бригады... Может, конечно, врут, но толкуют, будто товарищ Беседин давил на людей так, что из них, бедолаг, соки текли. И будто этот бескорыстный товарищ уж больно падок до деньжат. Как же нам теперь разобраться в этих самых
Беседин придвинул к себе пустой стакан, до краев налил в него воды и жадно выпил, неотрывно глядя на человека в расстегнутой старой шинелишке. Хотя Илья видел его всего два или три раза, но узнал его сразу. Это был токарь Игнат Михайлович Сергеев, бывший сапер, орденоносец, потерявший на войне ногу. Кто-то, кажется сам председатель артели Климов, говорил Беседину: это такая заноза, с которой лучше не связываться. Въедлив, как черт, никому ничего не спускает...
Сергеев сел, поставил костыль между ног и сказал:
— А может, новый начальник цеха сам расскажет о себе? Интересно будет послушать, как и что...
Продолжая смотреть на токаря, Илья подумал: «Талалинская порода. Только этот еще злее, наверно. Калеки всегда злые. Выдать ему сейчас, чтобы надолго запомнил Беседина?»
Те, кто сидел поближе, увидали, как изменилось лицо Ильи, как потемнели и сузились его глаза. И многие решили, что Беседин сейчас встанет и уйдет, затаив обиду. Или взорвется. Но Илья вдруг поднялся и почти весело проговорил:
— Рассказать о себе! А я плохой оратор. Не Цицерон, как говорят. И потом — настоящий рабочий человек рассказывает о себе не словами, а вот чем! — Беседин вытянул перед собой руки и кивнул на них. — Потружусь вместе с вами — сами разберетесь в этих самых характеристиках, как некоторые изволят выражаться.
Он скромно улыбнулся и сел на свое место.
— Правильно отрезал! — послышалось из зала. — Молодец начальник цеха...
— Побрил Игната без мыльной пены! — засмеялся парень со светлым чубом, упавшим на лоб.
И еще кто-то выкрикнул:
— Сразу видать хватку докера! Одобряем!..
Такая открытая поддержка окрылила Илью. «Хватка докера? А вы думали как? Думали, что если Беседин перешел в артель, так он уже и не докер? Ха, Беседин — везде Беседин, он и тут покажет себя, будьте спокойны. «Давил на людей так, что из них, бедолаг, соки текли». Адвокат. Придет время — и тебя придавлю. Ты еще пожалеешь о своих словах, Сергеев... Привыкли тут шаляй-валяй: работа, мол не волк, в лес не драпанет. Придется вам перестроиться, дорогие товарищи артельщики...»
3
Это было только название — начальник цеха. Два неквалифицированных сварщика, не умеющих отличить длинную дугу от короткой, и он, Илья, третий. А работы — непочатый край. Одному надо сварить ограду для палисадника, другому наложить шов на борт собственного катерка, третий со слезами на глазах умоляет сделать обелиск: умер любимый человек и нельзя, никак нельзя без обелиска!..
С самого раннего утра к Андрею Никитичу выстраивалась очередь заказчиков. Климов принимал по одному и каждого встречал одними и теми же словами: