Лебедевы. Начало пути

Коткин Андрей

Кстати, о бумажке…. С грехом пополам оттерев правую руку от крови о спинку одного из двух имеющихся в салоне диванов, поднял этот комок, старательно разгладил на коленке. Одна сторона можно сказать, что чистая.…Теперь бы еще отыскать, чем писать. К несчастью плюсом к скомканному листу бумаги снабдить еще дополнительно пером и чернильницей меня тут никто не озаботился. Зато в передней части салона возвышалась небольшая заржавленная печурка, к которой я, выискивая на полу еще не занятые телом кучера места, и направился. Распахнул чугунную дверку и…. Есть! Слабо заботящийся о чистоте своего транспортного средства кучер не подвел и здесь. Не очень много, но отдельные угольки, оставшиеся в печурке со времен окончания холодного сезона, отыскались.

Закончил свое

чистописание, дополнительно критически осмотрел, что у меня получилось.

Пассажиры дилижанса захвачены татарами и уведены в ближайшую балку. Мы, с братом отправляемся на преследование.

Александр и Павел Лебедевы.

М-да, в определении «чистописание», касательно этого моего послания, первая его часть явно лишняя. И бумагу, несмотря на все свои старания, я все же умудрился в крови и угле измазать, и буквы, выведенные неудобным, рассыпающимся в пальцах угольком, написаны вкривь и вкось. Но, самое главное, что эта надпись все же, с грехом пополам, но читается. Пристроив листок под штапик крохотного оконца на входной дверце дилижанса, я захлопнул эту самую дверь и, заценив еще раз результат своих трудов на предмет заметности, скорым и решительным шагом направился в ту сторону, куда людоловы чуть ранее увели своих пленников.

…Ну, почти сразу направился. В самый последний момент мой взгляд упал на нож мертвеца, по-прежнему покоящийся в ножнах, подвешенных на вышитом серебряными нитями тряпичном поясе. «А ведь два ножа в случае схватки — это всегда лучше, чем один»! — Пришла внезапная мысль. Чуточку передергиваясь от брезгливости к мертвому, еще теплому телу, я принялся расстегивать на нем этот самый пояс.

Все же сам пояс я брать не стал. Не принято у нас такие носить, чай не крымчаки. Да и хоть, вроде он даже и изукрашен, но как-то так, коряво. Явно не настоящий мастер тут вышивкой занимался, зря только серебряную нить потратил. Да еще и внутренняя поверхность этого довольно большого куска черного, английского сукна оказалась засалена просто донельзя, аж блестела, лоснясь на солнце, потому выкинул этот кусок затасканной ткани без малейшего сожаления. А вот сам нож был дивно хорош! Роговая рукоятка, скромно украшенная парочкой небольших, но узорчатых серебряных накладок, очень удобно легла в руку. Ножны тоже по части украшения, по сравнению с поясом, отличались в заметно лучшую, более искусную сторону. Ну, и, конечно же, сам клинок! Черненый, хищно обоюдоострый, с двумя сверкающими на солнце по краям узкими полированными полосками отточенных лезвий. Сразу видно, старинная, статусная вещь, не простой все же это татарчонок был.

А вот ухаживал убитый мной людолов за своим оружием, надо заметить, совсем неважно. Я даже поморщился, когда услышал при извлечении клинка из ножен самый натуральный скрип песка. Да что песок! Там под узкой полоской еле намеченной гарды как бы даже не самый настоящий мох начал расти! Точно вам говорю, фу, грязнуля!

Все же чисткой вновь приобретенного оружия именно сейчас я заморачиваться не стал. В самом деле, следовало как можно скорее поторапливаться, ведь брат там в данный момент вообще остался один на один со всей этой сворой. Ну, и какой он бывает временами вспыльчивый, я тоже отлично помнил, как бы в мое отсутствие не начудил чего. Потому просто разместил второй нож на свой пояс под правую руку, под пару к первому, для левой, и практически бегом устремился к зеленеющим неподалеку от дороги зарослям растительности.

Более светлые заломы на ветках, оставленные для меня Пашкой, я отыскал вообще без труда. Удобная все-таки штука, эта Система! И реально, так выходит, что я теперь «Следопыт». В голове словно чуточку светящаяся ленточка от обозначенного Пашкой при помощи заломов пути сама собой нарисовалась. Впрочем, конкретно этот эффект мы с братцем уже не раз и не два испытывали, можно считать, к описанному эффекту я уже привык. Вон, ни на секунду не усомнился, что мой путь лежит не просто к крутому обрыву на дно балки, а вовсе даже к ничем почти непримечательным

зарослям лещины, растущим как бы даже несколько в стороне.

Все-таки татары, похоже, тут вовсе не в первый раз безобразничают! Иначе никаким другим образом не объяснить, откуда им стало известно об этой промоине, притаившейся в самой глубине почти непроходимых зарослей кустарника. Зато, уж забравшись туда, дальше, по глинистому руслу, промытому талыми весенними водами, удалось спуститься на дно глубоченной балки, словно по дороге.

— Пс-с, — не задумываясь о форме призыва, позвал я в спину притаившегося за стволом огромной, кряжистой липы брата. Вот тоже, кстати, явный эффект от все того же Следопыта. Ведь, казалось бы, находясь в лесу, проще всего известить о своем появлении хрустом какой-нибудь небольшой веточки. Ага, и уведомить о своем приближении, вместе с Пашкой, еще и тех же разбойников, до кучи. Хруст веток, он по лесу далеко разносится. А вот это мое «пс-с», как раз нет. Теряется среди естественного шелеста листьев.

— У них тут, оказывается, почти обустроенный лагерь, — начал шепотом информировать меня Пашка, едва я улегся за дерево рядом с ним. — Шалаш стоит, все дела. Только, видимо, давно тут никого не было, трава в шалаше успела испортиться и заплесневеть. Сейчас двое татар как раз новую подстилку для шалаша себе обустраивают.

— А остальные? — Задал я вопрос, параллельно напряженно осматриваясь по сторонам. Один-то из двоих оставшихся врагов обнаружился сразу. Стоит, опершись на ружье, охраняет пленников, а вот второго так сразу я рассмотреть не смог.

— Один вон стоит, — подтвердил мои наблюдения Пашка, — а второй, едва они вышли к этому своему шалашу, за каким-то лешим ушел дальше по балке и так до сих пор и не вернулся.

— Значит, у этой балки где-то с той стороны есть хоть сколько-то удобный выход, и у них там остались их лошади. — Сделал я просто-таки напрашивающийся вывод из рассказанного и добавил. — А в шалаше они, скорее всего, будут просто ночи дожидаться, чтобы легче было отходить с места преступления.

Но таки эта поменявшаяся по численности противников раскладка просто таки взывала ко мне: «решайся, пока не поздно»! Останавливало только то, что среди пленников оказалась та самая барышня, столь понравившаяся Пашке. Случись с ней что во время нашей атаки, он же мне подобного вовек не простит.

И все-таки именно присутствие там этой барышни и спровоцировало нас на атаку. А просто те татары, что до этого момента с улыбками и какими-то гортанными прибаутками таскали в свой шалаш нарезанную ими траву, решили, что травы для подстилки уже достаточно и вознамерились срочно обновить свои отремонтированные хоромы в компании красивой дамы.

Понятное дело, вопроса выбора, кого из двух особ женского пола, имеющихся в их распоряжении, выбрать для постельных утех, перед ними не стояло вовсе. Ну, не ту же окабаневшую тетку под семь с лишком пудов веса залучать для такого дела.

И снова я был вынужден удерживать брата. Очень рвался он защитить несчастную вопящую красотку. Еще и раненому из-за этих истошных криков лишний раз попало. Тот, с трудом поднявшись на ноги, попытался остановить насильников. За что и поплатился. Третий татарин, до этого только с улыбкой наблюдавший за развернувшимся представлением, мигом показал, кто на этой поляне самый главный, врезав прикладом своего ружья в живот несчастного офицера.

— Потерпи еще несколько минут, — шипел я в ухо по-прежнему вырывавшегося Пашки. Благо, что татары, занятые веселым делом, совсем перестали обращать внимание на окружающее. — Сейчас они залезут в этот их шалаш, улягутся, и станут совсем беззащитными перед моей атакой. Я вон даже себе под это дело второй нож раздобыл. А ты, тем временем, должен будешь подобраться поближе, чтобы наверняка подстрелить того, который с ружьем. Причем, лучше, если ты это сделаешь с первого выстрела. Сам же сказал, у них тут где-то еще и четвертый ошивается. И еще, очень, Паша, тебя прошу, с выстрелом не спеши, подожди, пока караульный на меня отвлечется. Не стоит лишним шумом настораживать тех, в шалаше, раньше времени.