Лебединая песнь. Страна мертвых
Шрифт:
Человек с алым глазом был ослеплен голубым светом от крутящейся фары и услышал мужской голос, говоривший: — Дайте ее мне, леди. Прямо сейчас, позволь мне взять ее. — Образ прояснялся и усилился, и вдруг у него оказалось в руках тело маленькой девочки; она была мертва, а лицо разбито и искажено, и рядом находилась перевернутая машина, из радиатора которой вырывался шипящий пар. На окровавленном бетоне в нескольких футах лежали осколки стекла, и в них поблескивали маленькие искорки. — Дайте ее мне, леди. Мы позаботимся о ней теперь, — говорил молодой
— Нет, — сказала Сестра мягко, мучительно, глубоко изнутри ужасного мгновенья. — Я не
разрешаю вам…
Взять ее. — Голос Сестры звучал невнятно и путано.
Он покинул мозг и память женщины, сопротивляясь сильному желанию выйти, и схватил ее за шею. Или она была сильнее, чем он думал, либо он был слабее, чем он предполагал — и он почувствовал, что эта проклятая маленькая сучка смотрит в него тоже! Что-то около нее — или само ее присутствие — истощало его силу! Да, это было так! Ее неистовая злоба делала его слабым! Один удар, один быстрый удар в ее череп — и все было бы кончено! Он сжал пальцы в кулак, и только потом осмелился посмотреть ей в лицо. — Что ты уставилась?
Она не ответила. Его лицо было ужасным, но у него был влажный, пластический блеск. Затем она сказала, так спокойно, как могла: — Почему Вы так боитесь меня?
— Я не боюсь! — взревел он, и мертвые мухи упали с его губ. Его щеки покраснели. Один из его карих глаз стал черным, как смоль, и кости перемещались под кожей лица, как гнилые основания дома из папье-маше. Морщины и трещины расходились от углов его рта, и он мгновенно постарел на десять лет. Его красная, морщинистая шея дрожала, когда он отвел свой взгляд от нее и повернулся спиной к Сестре. — Кронингер! — сказал он. — Пойди возьми брата Тимоти и приведи его сюда.
Роланд покинул трейлер без колебаний.
— В течение шестидесяти секунд я буду расстреливать по одному человеку, пока ты не скажешь мне. — Друг наклонился ближе к Сестре. — С кого мы начнем? С этого большого негра? А как насчет мальчика? Будем ли мы просто разборчивыми? Будем тянуть соломинки или имена из шляпы? Я не занимаюсь таким дерьмом. Где ты прячешь это?
И опять, все, что он мог увидеть — это крутящийся голубой свет и сцена аварии. Кирка, подумал он. Кирка. Он посмотрел на грязные одежду и руки женщины. И он понял. — Ты закопала это, верно?
На лице Сестры не отразилось никаких эмоций. Ее глаза оставались плотно закрытыми.
— Ты…
Зарыла…
Это, — прошептал он, ухмыляясь.
— Что Вы хотите от меня? — спросила Свон, пытаясь отвлечь его внимание. Она посмотрела на полковника Маклина. — Я слушаю, — подсказала она.
— Это ты заставила кукурузу расти? Это верно?
— Земля заставила кукурузу расти.
— Она сделала это! — сказал Друг, отворачиваясь от Сестры в то же мгновение. — Она положила семена в грязь и заставила их расти! Никто еще не делал этого! Земля мертва, и она единственная, кто может вернуть земле ее прежнее состояние! Если
Маклин смотрел на нее. Он не думал, что когда-либо видел девушку такую прелестную как она — и ее лицо выражало силу духа. — Это правда? — спросил он.
— Да, — ответила она. — Но я не буду выращивать продукты для вас. Я не буду выращивать урожай для армии. И нет способа, которым вы могли бы заставить меня.
— Есть! — зашипел Друг над плечом Маклина. — У нее есть друзья снаружи! Большой негр и мальчик! Я видел их сам совсем недавно! Ты возьми их с нами, когда мы пойдем, и она будет выращивать урожаи, чтобы спасти их шеи!
— Джош и Робин лучше умрут.
— Для тебя лучше, если они умрут? — Он покачал головой и другой его глаз стал бирюзовым. — Нет, я так не думаю.
Свон знала, что он был прав. Она не сможет отказаться помочь им, если жизни Джоша и Робина будут ставкой. — Куда вы идете? — спросила она равнодушно.
— Здесь! — сказал Друг. — Здесь наш брат Тимоти! Он скажет тебе! — Роланд и брат Тимоти как раз входили в трейлер; Роланд крепко держал худую руку мужчины, и брат Тимоти шел, словно был в состоянии транса, его туфли шаркали по полу.
Свон повернулась к двум мужчинам и вздрогнула. Глаза вновь прибывшего выглядели кругами шока, окруженные глубоким багрянцем. Его рот был наполовину открыт, а губы серыми и вялыми.
Друг хлопнул руками. — Поведай нам истину! Скажи маленькой сучке, куда мы идем, брат Тимоти!
Мужчина издал стонущий, искаженный звук. Он содрогнулся и затем сказал: — К горе Ворвик. Искать Бога.
— Очень хорошо! Поведай нам истину! Скажи нам, где гора Ворвик!
— Западная Виржиния. Я был там. Я жил с Богом…
Семь дней…
И семь ночей.
— Поведай нам истину! Что есть у Бога на горе Ворвик? — Брат Тимоти моргнул и слеза побежала вниз по его правой щеке.
— Кое-кто сейчас рассердится, брат Тимоти, — сладко сказал Друг.
Мужчина завыл, его рот открылся шире, а его голова задергалась вперед и назад. — Черная коробка…
И серебряный ключ! — сказал он, его слова неслись и путались одновременно. — Молитесь в последний час! Бойтесь смерти от воды! Бойтесь смерти от воды!
— Очень хорошо. Теперь считай до десяти.
Брат Тимоти выставил обе руки в свет лампы. Он начал считать на пальцах. — Один…
Два…
Три…
Четыре…
Пять…
Шесть… — Он остановился в замешательстве.
А Свон все еще смотрела на оставшиеся четыре пальца на его правой руке, остальные были отрублены.
— Я же сказал: истину нам поведай, — сказал ему Друг.
Вены пульсировали на шее брата Тимоти, и еще быстрее забился пульс у него на виске. Слезы ужаса наполнили его глаза. Он пытался отступить, но хватка Роланда сжалась на его руке. — Пожалуйста, — хрипло прошептал брат Тимоти, — не…