Лебединая песнь. Страна мертвых

МакКаммон Роберт Рик

— А вы обе для вечера?

Сестра прекратила шагать, посмотрела на нее недоверчиво в течение нескольких секунд, а затем снова продолжила. Девять шагов от одной стены до другой.

— Хорошо, — пожала она плечами, — если мы собираемся ночевать вместе, нам следует, по крайней мере, знать имена друг друга. Я — Шейла Фонтана.

— Очень приятно, — пробормотала Сестра.

Свон привстала, чтобы рассмотреть темноволосую женщину более пристальным взглядом. В свете единственной керосиновой лампы, имеющейся в трейлере, Свон увидела, что Шейла Фонтана

очень худая, до истощения, у нее желтоватое тело, натянутое и опавшее на костях лицо. Череп просвечивался на макушке ее головы, а черные волосы были грязными и безжизненными. Вокруг нее на полу были разбросаны пустые продуктовые банки, бутылки и другой мусор. Женщина носила пестрые и грязные вещи под тяжелым вельветовым пальто, но Свон также увидела, что ногти Шейлы, хотя сломанные и сильно обгрызенные, были накрашены ярко-красным. В первую очередь, входя в трейлер, Свон заметила туалетный столик, покрытый банками с гримом, тюбиками губной помады и тому подобным, и сейчас она бегло посмотрела на зеркало, где были прицеплены вырезанные из журналов фотографии молоденьких фотомоделей.

— Я тоже развлекала людей, — сказала Свон. — В «Странствующем шоу», вместе с Джошем и Расти. Но обычно я просто оставалась в фургоне, а вот Расти был настоящим волшебником — он мог сделать так, чтобы вещи исчезали и появлялись вновь, просто так, из ничего. — Она щелкнула пальцами, мысленно вернувшись в воспоминании прошлого. Потом снова она сфокусировала свое внимание на Шейле. — А что ты делаешь?

— Всего понемножку, душенька, — улыбнулась Шейла, показывая серые и дряблые десны. — Я — ДР.

— ДР? Что это?

— Дама для развлечения. Я должна выходить и прогуливаться, вот и сейчас тоже. Хорошая ДР может иметь успех, пока у них есть раны после битвы. Это заставляет мужчину хотеть трахаться.

— А?

— Она имеет ввиду, что она проститутка, — объяснила Сестра. — Иисусе, какой здесь запах!

— Извините, обычно я освежаю здесь чем-нибудь воздух. Вы можете разбрызгать что-нибудь из этой парфюмерии, если хотите. — Она указала жестом на липкие, высушенные бутылки на туалетном столике.

— Нет, спасибо. — У Сестры сбилось дыхание и она шагнула к двери; повернула ручку, открыла дверь и столкнулась лицом к лицу с двумя охранниками, которые находились снаружи.

Они оба держали винтовки. Один из охранников сказал: — Войдите обратно.

— Я просто хочу вдохнуть немного свежего воздуха. Вы не возражаете?

Ствол винтовки уперся ей в грудь. — Назад внутрь, — приказал мужчина. Он толкнул ее и Сестра захлопнула дверь.

— Мужчины — скоты, — сказала Шейла. — Они не понимают, что женщине нужно уединение.

— Мы должны выбраться отсюда! — голос Сестры дрожал, она была на грани паники. — Если он найдет его, он собирается уничтожить его — а если я не дам ему найти его, то он начнет мучить людей!

— Найти что? — Шейла подтянула свои колени к груди.

— Скоро рассвет, — продолжала Сестра. — О, Боже!

Она наклонилась к стене, не в состоянии стоять на

ногах. — Он собирается найти это! И я не могу остановить его!

— Эй, леди! — сказала Шейла. — Кто-нибудь говорил вам когда-нибудь, что вы сумасшедшая?

Сестра была близко к тому, чтобы упасть, и Свон, она знала, тоже. Но она не позволяла себе думать о том, что ждет их впереди. — Как долго вы с ними? — спросила Свон темноволосую женщину.

Шейла слабо улыбнулась — это была ужасная улыбка на этом изнуренном, опорожненном жизнью лице. — Всегда, — ответила она. — О, Христос, я хотела бы, чтобы у меня было немного порошка. Или пилюли. Если бы у меня была только одна таблетка «Черной Красавицы», я бы разрезала этого ублюдка на маленькие кусочки, и мне было бы все равно, что потом со мной сделали бы! У вас нет никаких наркотиков, не правда ли?

— Нет.

— Я так и думала. Ни у кого ничего нет. Я полагаю, что все это выкурено, пропыхано и выпито. О, дерьмо. — Она печально покачала головой, как если бы оплакивала смерть потерянной культуры. — Как тебя зовут, душенька?

— Свон.

Шейла повторила его. — Это прекрасное имя. Лебедь. Я познакомилась как-то с девушкой по имени Голубь. Она тащилась вверх по дороге около Эл Серрито, и Руди и я тащили… — Она остановилась. — Слушайте! — настойчиво зашептала она. — Вы слышите это?

Свон слышала, как несколько мужчин смеются невдалеке, и на расстоянии были слышны звуки ружейных выстрелов.

— Ребенок! — Правая рука Шейлы поднялась ко рту. Ее глаза стали безумными. — Слушайте! Вы не слышите, как кричит ребенок?

Свон покачала головой.

— О… Иисус! Шейла почти задохнулась от ужаса. — Ребенок плачет! Заставьте его прекратить плакать! Пожалуйста! — Она закрыла уши руками, и ее тело начало свертываться в форму зародыша. — О, боже, пожалуйста заставь его прекратить!

— Она вне себя, — сказала Сестра, но Свон поднялась с матраца и подошла к женщине.

— Лучше оставь ее одну, — предупредила Сестра. — Она выглядит непривлекательной и совсем пропащей.

— Заставьте его прекратить…

Заставьте его прекратить… О, Иисус, заставьте его прекратить, — говорила бессвязно Шейла, свернувшись в углу. Ее лицо блестело от пота в свете лампы, а запах тела женщины отталкивал Свон. Но Свон остановилась около нее и наконец наклонилась в ее сторону. Она заколебалась, а затем потянулась, чтобы дотронуться до женщины. Рука Шейлы нашла руку Свон и схватила ее, больно сжав. Свон не выдернула руку. — Пожалуйста…

Заставьте ребенка прекратить кричать, — умоляла Шейла.

— Здесь…

Здесь нет ребенка. Здесь нет никого, кроме нас.

— Я слышу крик! Я слышу его!

Свон не знала, какие мучения выпали на долю этой женщине, но она не могла спокойно смотреть на ее страдания. Она пожала руку Шейлы и наклонилась к ней ближе.

— Да, — мягко сказала она, — я тоже слышу крик. Крик ребенка. Разве это плохо?

— Да! Да! Заставьте его прекратить прежде, чем будет слишком поздно!