Лебединый трон

Корр Кэтрин

Одной рукой я крепко цепляюсь за спинку дивана.

– Так кому еще я могу быть продана?

– Ну… – Арон оглядывает комнату, загибая пальцы. – Из пяти владельцев доминионов ты встретила Патруса из Бритиса. Олорис унаследует Зигфрид Редвинг. Безмозглый красавец, по крайней мере, по словам моего отца, но даже если ты захочешь, все равно не сможешь его заполучить: он помолвлен с моей сестрой. Грейлингу Рену двадцать лет, и он унаследует Фениан, – он указывает на слегка сутулого молодого человека, стоящего рядом с музыкантами, – но это бедный доминион, а его отец – расточитель. Он наверняка не сможет

позволить себе тебя. Ланкорфис унаследует Нисса, леди Свифтинг – женщина по другую сторону от меня за ужином. Нисса болтушка, хоть и забавная. Но даже если она тебе понравится, – продолжает Арон, – защитники должны жениться, чтобы иметь возможность производить на свет детей. Независимо от твоих личных наклонностей, – он бросает на меня вопросительный взгляд, который я игнорирую. – А еще есть Дакия, защитник Арден. Воображает себя военным гением и уже женат. И все же я не очень удивлюсь, если с его довольно непривлекательной женой произойдет несчастный случай после того, как он увидит тебя, – он замолкает, разглядывая мое лицо. – Сожалеешь, что не осталась дома, в Атратисе, кузина?

В моей груди растет чувство паники, когда принц смотрит на меня, склонив голову, как будто намерен заставить меня ответить.

– Могу я что-нибудь выпить? Здесь жарко.

Арон щелкает пальцами, подзывая ближайшего слугу.

– Тоник из морошки со льдом для Ее Светлости.

Через несколько минут слуга возвращается с серебряным кубком. Жидкость внутри холодная, ароматная и травянистая; приятное лекарство от снотворного действия вина. Мой кузен по-прежнему молчит.

– Мой отец желал, чтобы я приехала ко двору, – начинаю я. – И если дядя действительно считал меня бескрылой, то хорошо, что я доказала обратное.

Арон поджимает губы.

– Ты доказала, что ты не бескрылая. Но ты еще не доказала, что можешь летать. Я бы не стал считать лебедят до того, как они вылупятся, кузина. Ты все еще можешь лишиться наследства.

Я стискиваю зубы, подавляя желание отплатить принцу за его колкость пинком. Но не могу удержаться, чтобы не стереть ухмылку с его лица.

– И ты, конечно, все об этом знаешь. Скажи мне, кузен, твой отец думал о том, чтобы оспорить законы? Искал способы обойти их? Или он вычеркнул тебя из наследства, даже не подумав об этом?

На мгновение щеки Арона вспыхивают, и он прищуривает свои зеленые глаза. Но его хмурый взгляд растворяется в смехе.

– Хорошая попытка, защитница. Но я потерял руку два года назад. Осталось не так много оскорблений, которых я еще не слышал. Конечно, если ты не придумаешь какой-нибудь новый способ поиздеваться надо мной… – Он слегка пожимает плечами. – Старейшины говорят, закон – это закон.

– Мне тоже так говорили, Ваше Высочество, – я вздыхаю; в голосе Арона слышится лишь легкая горечь, достаточная, чтобы мне стало стыдно. – Ты нашел какое-нибудь другое занятие, которое тебе нравится, помимо полета? Я начала ездить верхом после смерти матери. Мне потребовалось много времени, чтобы научить лошадь нести меня, но это того стоило. У меня… – громадный зевок съедает конец моего предложения. – Прости, я уже несколько ночей не спала в нормальной постели.

– Ты говорила, что у тебя в конюшне есть лошадь по имени Хенга, – Арон слегка улыбается. – В Серебряной Цитадели

нет секретов, Адерин. И да, я тоже езжу верхом. Мы поедем вместе, как только у тебя будет возможность обжиться. Но сейчас, – Арон смотрит за мое плечо, и его губы кривятся в подобии усмешки, – Руквуд пытается привлечь твое внимание. Я надеюсь, что твой выбор лошади удачнее выбора советника, – он встает и склоняет голову, не сводя с меня глаз, прежде чем выйти через дверь на террасу.

Один из слуг кланяется мне.

– Лорд Руквуд желает поговорить с Вашей Светлостью.

От этой просьбы мне хочется рассмеяться, но я киваю, стараясь выглядеть достойно, и жду, пока слуга проводит Люсьена до дивана и снова уйдет.

– Добрый вечер, милорд. Вам понравился банкет?

Мой советник садится, не дожидаясь приглашения.

– Почему вы не послали за мной? Вы прекрасно знаете, что я не могу войти в эту часть галерки без вашего или чьего-либо еще разрешения.

– Откуда мне было знать, если вы мне об этом не сказали?

Люсьен фыркает и скрещивает руки на груди.

– Вы выглядите изможденной.

Я приподнимаю бровь, глядя на залегшие тени под его глазами.

– Я уверена, что не одна так выгляжу. Нам можно уйти?

К моему облегчению, он кивает. Как только я желаю спокойной ночи дяде – он погружен в разговор и неясно машет мне в ответ рукой, – я наконец-то могу идти.

Люсьен провожает меня. В коридорах через равные промежутки стоят темные стражники, а слуги ходят взад и вперед между комнатами, поэтому я жду, пока мы не окажемся в моих апартаментах, чтобы рассказать ему, что мне говорил Арон. Он опровергает мои страхи.

– Ему нравится заставлять людей извиваться, но также он не говорит ничего такого, чего бы мы уже не знали, – краем глаза он смотрит на меня. – Мы с отцом говорили с вами о рисках, которым вы подвергаетесь здесь, Ваша Светлость. Арон использует свой язык как оружие, но у него больше нет никакой реальной силы. И он совсем не похож на своего отца.

– Похоже, ему практически никто не нравится, – я смотрю на Люсьена, чтобы увидеть эффект моих слов. – Ты ему определенно не нравишься.

Мой служащий пожимает плечами:

– Нет ни одной весомой причины, по которой я мог бы ему нравиться. Хотя, честно говоря, мне его жаль, – Люсьен хмурится, его взгляд явно прикован к какой-то сцене, разыгрывающейся у него в голове, и мне интересно, что именно он вспоминает. – Постарайтесь быть с ним любезной, если сможете. Цель, ради которой был воспитан Арон, отнята у него. А бескрылый дворянин – это… – он замолкает, краснея.

Бескрылый дворянин – предмет насмешек. Причина для стыда. Я знаю, что именно это он собирался сказать.

Под тяжестью моего взгляда Люсьен пытается исправиться.

– Как бескрылый, Арон в опасности. Он выживает; его терпят потому, что он все еще принц. Но он уже никому не интересен. Ему нелегко видеть тебя здесь.

Он отпирает дверь, чтобы выйти.

– Он хочет, чтобы я прокатилась с ним верхом. В этом нет ничего плохого, не так ли?

На лице Люсьена мелькает раздражение.

– Конечно, нет. И вам не нужно искать моего одобрения на такие вещи: пока ваши досуговые занятия не занимают все ваше время, вы можете делать все, что пожелаете.