Лебёдка аэронавта

Батчер Джим

Мужчина средних лет, похожий с виду на книжного червя, вошел в нишу, бормоча.

— ...просто не понимаю, как это будет работать.

Его одежда, хоть и добротная, была измята и в беспорядке, а его фиолетовый жилет казался ужасным оскорблением вкуса на фоне однотонной коричневой шерсти его пальто и брюк. Его волосы были каштановыми и чрезмерно отросшими, с проглядывающими седыми прядями, а его руки с длинными пальцами были ухоженными. Он писал в журнале ручкой, украшенной светящимся

кристаллом, и в процессе бормотал себе под нос.

— Добрый день, мистер и миссис Бич, — сказал он, не поднимая головы. Он прикрылся рукой, зевая, и снова продолжил писать. — Двойную порцию фирменного и немного кофе, если можно. Крепкого и черного.

Ручка мелькала по странице, выводя строчку символов, которые Гвен не смогла опознать.

— Доброго дня, Эдди, — сказал мистер Бич с теплотой в голосе. — Снова всю ночь на ногах?

— Боюсь, это проклятие академического склада ума, — ответил мужчина. — Тысячи разнообразных способов обдумать все те же бесполезные вещи.

Он не прекращал писать, пока говорил и врезался в Гвен углом журнала.

— Ах, простите меня, сэр.

— Сэр? — переспросила Гвен начальственным тоном.

— Да? — спросил Эдди, размашисто заканчивая стоку и начиная следующую.

Гвен прочистила горло, довольно очевидно намекая, что ожидала прямого взгляда.

— Выкладывай, приятель, — сказал Эдди. — Если тебя что-то беспокоит, просто скажи об этом! У меня слишком мало времени, чтобы ходить вокруг да около!

Глаза Гвен сузились и приобрели стальной отблеск. Как смеет этот человек быть настолько неуважителен к леди? И уж в особенности, к леди Дома Ланкастер?

— Кузина, — быстро сказал Бенедикт, кладя руку ей на плечо.

Она стряхнула ее.

— Секундочку, кузен — сказала Гвен. — Передо мной стоит чудовищная дилемма.

— Но…

— Бенедикт, — проговорила Гвен своим добрейшим, сладчайшим голосом.

Бенедикт скривился и сделал маленький шаг назад.

Эдди, если его действительно так звали, все еще писал, практически полностью игнорируя ее. Непростительно!

— Мммм? — отсутствующе спросил он. — Дилемма?

Голос Гвен звучал холодно и четко.

— Ограничиться ли гневным выговором такому грубияну или принять это как оскорбление и потребовать сатисфакции, на которую у меня есть право.

Эдди несколько раз моргнул и только затем посмотрел на Гвен.

—

Ну надо же. Серьезно? Требовать сатисфакции? — Веселье сквозило в его словах, будто он еле сдерживал смех. — Вы собираетесь вызвать меня на дуэль?

— Сначала я узнаю ваше имя, сэр, — отрезала Гвен.

— А оно имеет значение? — спросил Эдди.

— Конечно имеет, — сказала Гвен. — Я хочу знать, какой Дом настолько небрежен, что позволяет одному из своих людей разгуливать по хаблу Монинг, имея меньше такта, чем бог козе подарил.

— Козы на самом деле очень милые и уравновешенные существа, — спокойным тоном ответил Эдди, — и они редко нарываются на дуэли. И уж точно не после ночной смены.

 Он вздохнул.

— Мисс, разве важно мое имя?

— Что? — спросила Гвен.

— Мое имя, — сказал Эдди. — Не мне ли принадлежат мои деяния? Должно ли иметь значение, принадлежу я к низшему Дому или высшему? Я оскорбил бы вас сильнее, будучи обычным горожанином или одним из аристократов?

Гвен несколько раз моргнула. Его вопросы были настолько странными, что с тем же успехом могли быть произнесены на другом языке. Затем она сказала,

— Конечно важно, я приняла вас не за простолюдина по вашей одежде, сэр, но если вы простолюдин, то не могу же я критиковать вас за отсутствие манер, когда вы не получили никакого образования в этом вопросе.

Эдди резко склонил голову на сторону и его темные глаза заблестели.

— Вы бы сочли меня более виноватым, принадлежи я к знати?

— Конечно, — сказала Гвен. Ее тон намекал, что этот мужчина идиот. — Протокол общения между членами Домов — это стандарт, по которому полагающееся уважение выражают равным, уважение, которое сдерживает Дома от распрей и гражданской войны. Ваш долг — достойно себя вести, сэр. От тех, кому многое дано, ожидают многого. И я, конечно, ожидаю большего от вас.

Улыбка медленно расползлась по лицу Эдди.

— Как интересно. — Он взглянул мимо Гвен на двух лавочников. — Долго еще?

Мистер Бич уже собирался снимать медную решетку с нагретого масла и начал выкладывать пирожки на квадратные салфетки.

— Уже готово.

Эдди кивнул ему и повернулся к Бенедикту.

— Хорошо, — сказал он. — Не будете ли вы так любезны, представить меня своей кузине, сэр? Думаю, она мне нравится.

Гвен несколько раз моргнула.

— Прошу прощения?

Бенедикт глубоко вздохнул и окинул Гвен раздраженным взглядом.