Лед-15
Шрифт:
— Готовы, — ответил Фортнем, главный оператор.
— Готовы, мистер К, — сказал Туссен, его помощник.
— Вам надо действовать с чрезвычайнейшей осторожностью, — предупредил Маршалл. — Пол пещеры — чистый лед, очень скользкий. И как я уже говорил, лавовые туннели крайне хрупки. Вся ваша затея — безумный риск. Одно неверное движение, и вы обрушите своды.
— Благодарим, доктор Маршалл. — Конти снова повернулся к операторам. — Фортнем, Туссен! Если услышите треск, быстро пройдитесь камерой по всем лицам. Выберите самые
Операторы тревожно переглянулись, затем кивнули. Оглядевшись вокруг в последний раз, Конти кивнул Туссену.
— Тишина на площадке! — рявкнул оператор.
Разговоры тут же затихли.
Конти поднял взгляд на пещеру.
— Мотор!
Щелкнула хлопушка, и камеры заработали. Одновременно взревев, двинулись в сторону черного жерла машины. Следом за ними шагали Конти и его свита. Операторы держались позади, стараясь ничего не упустить из поля зрения камер. Маршалл неохотно последовал за процессией, охваченный мрачным предчувствием, что тщеславие исполнительного продюсера станет для всех роковым.
У входа в пещеру машины остановились, и рабочие сняли с платформы крана несколько холщовых мешков. Затем над желтыми кабинами вспыхнули мощные прожекторы, выдвинулись захваты, и машины вновь покатились вперед, на этот раз медленнее, исчезая в дыре. Маршалл и остальные побрели следом. Холодный сухой воздух туннеля смешался с выхлопными парами. Стены пещеры ощутимо вибрировали, рев двигателей оглушал. Обернувшись, Маршалл заметил, что, следуя указаниям Крила, широкоплечего бригадира подсобников, парни в кожанках высвобождают из снимаемых с крана мешков опорные стойки и подпирают ими своды подземного хода. Впрочем, особого оптимизма это не добавляло.
Он двинулся дальше. Фонарик не требовался — прожекторы машин и камер превратили пещеру в ярко-голубой коридор. Впереди послышался скрежет — одна из машин задела за свод. Маршалл заметил, что даже обычно непрошибаемо беспечный Салли поджался и побледнел.
Затем пещера расширилась, свод ушел ввысь, и небольшая людская толпа обступила расчищенное пятно в ледяной толще. Дизели один за другим смолкли, и наступившая тишина на миг сделалась оглушительной. Лед с тихим треском слегка проседал под тяжестью механизмов. Рабочие установили последние из опор и расположились поодаль.
Какое-то время все молчали, глядя на мертвые большие глаза, взиравшие из-подо льда на пришельцев. Маршалл обвел взглядом собравшихся. Экберг беспокойно хмурилась. Барбур колдовала над своим карманным компьютером. Конти вперился в мутную толщу — его самоуверенность явно несколько пошатнулась. Фарадей, моргая из-под огромных очков, доставал из карманов измерительные приборы. Салли излучал нечто вроде отеческой гордости.
Наконец Конти пришел в себя.
— Фортнем, Туссен, вы снимаете?
— Да, — ответил главный оператор.
— Сняли ученых?
— Дважды.
— Очень хорошо. — Продюсер
Салли откашлялся.
— Очертить?
— Пределы блока, который мы примемся вырезать. С запасом — нам не хотелось бы ненароком отхватить ему лапу.
Салли поморщился, но храбро шагнул вперед и, посовещавшись шепотом с Фарадеем, что-то быстро в уме подсчитал, а потом нацарапал на льду ножом грубый прямоугольник.
— Глубина? — спросил Крил.
Салли посмотрел на Барбур, та заглянула в компьютер.
— Два метра семьдесят сантиметров, — сказала она.
Крил повернулся к человеку, сидевшему за пультом машины.
— Пусть будет два восемьдесят.
Пещера снова наполнилась ревом дизелей и облаками выхлопных газов. Под объективами камер еще один рабочий с помощью дистанционного пульта подвел механическую руку странного вида комбайна ко льду, после чего медленно опустил ее на проведенную климатологом линию.
— Всем отойти назад, — крикнул Крил.
На конце инструмента вспыхнул ярко-красный луч, лед под которым тут же вскипел.
— Военный лазер, — сказал Конти. — Очень мощный, но при этом намного точнее резца ювелира.
Все наблюдали, как лазер медленно прорезает пазы в грязно-коричневом льду. Один из рабочих включил переносной компрессор, установленный на платформе, и, поднося наконечник шланга к быстро увеличивающимся канавкам, начал откачивать талую воду, сливая ее в глубины пещеры. Маршаллу все это напоминало работу некой чудовищной бормашины, и хотя ученый в нем бунтовал против самой мысли о столь бесцеремонном извлечении уникального образца из своей ледяной матрицы, он ощутил немалое облегчение при виде того, до каких тонкостей продуман процесс.
Через двадцать минут все закончилось. Прямоугольник, нацарапанный на льду Салли, очертили четкие прорези — сверху и снизу шириной в дюйм, а с боков где-то в шесть дюймов. Во время короткого перерыва вперед вышел Чен и с помощью дистанционного датчика удостоверился, что канавки достаточно глубоки. Затем лазер убрали, и из машины выдвинулась другая механическая рука. На ее конце крепилось нечто похожее на металлическую кишку, опять напомнившее Маршаллу бормашину. Издав жужжащий звук, рука пришла в движение.
— Что это? — спросил он у Крила.
— Гибкий бур, — крикнул бригадир сквозь шум. — С алмазно-кремниевым наконечником.
Устройство медленно вошло в один из широких пазов. Жужжание усилилось — бур вгрызся в древний лед девятью футами глубже. В другой паз нырнул шланг, и талая вода вновь хлынула на пол пещеры. Рядом повисла еще одна механическая рука, готовая, если будет нужда, поддержать ледяной параллелепипед.
На отсечку торца времени ушло меньше, и через десять минут бур вернулся. По знаку Крила рабочие завели в пазы толстые брезентовые ремни и зацепили их двумя крюками.