Лед и Гром
Шрифт:
— Я же всё-таки Бог Мёртвых, конечно, я могу передавать свою волю мёртвым через свои храмы. Метку ты получишь в игре от одного из моих созданий, это не проблема. И вот тут мы подходим к самому интересному вопросу — насколько сильно ты любишь своего друга?
Я подозрительно посмотрел на бога.
— Прям люблю?
Честно говоря, не припомню, чтобы мужчинам вообще было свойственно применять это слово относительно друзей. Девушки — да, они могут признаваться подругам в любви постоянно, но вот чтобы один мужчина сказал другому без сарказма —
— Только любящий человек сможет найти погибшего в одном из гробов, это было заложено в событие Мёртвых Бессмертных изначально. Нет никаких артефактов, заклинаний или иных способов. Ну, и, помимо этого, нужно разбить гроб, победить мёртвого игрока, наложить метку и применить Большую Эссенцию Крови, только она может сделать Мёртвого Бессмертного живым. — Он задумчиво посмотрел на меня. — Ах да, ещё обязательное условие — эссенцию должен создать игрок, получивший проклятье одного из богов Арктании.
Так вот зачем Айсхёрт Бладштейн понадобилась моя эссенция! Она хочет воскреснуть! Хотя, это и так было логично. И значит, воскрешение Артёма тоже вынудит меня потерять двадцать уровней? Хотя, о чём я? Плевать! Двадцать уровней — это такая мелочь на фоне возрождения к жизни человека.
— А при чём тут проклятье? — всё же решил уточнить я. Айсхёрт тоже упоминала его, и было совершенно непонятно, почему нужна кровь именно проклятого богом игрока.
— Такое вот условие. Я так понимаю, это было придумано как один из способов избавления от божественного проклятия. При создании Большой Эссенции Крови проклятие переходит в неё и отдаётся Мёртвому Бессмертному. Тот становится свободен, но получает ограничение в виде проклятия.
Ого! То есть, отдав Айсхёрт свою эссенцию, я бы передал ей и проклятие «Одиночки»? Пожалуй, персонаж её уровня плевать хотел на подобное ограничение. Не знаю, какие ещё существуют проклятия, но запрет на создание групп с игроками для красивой женщины явно предпочтительней, чем, к примеру, покрытие всего тела волосами, как у моего знакомца с цеппелина — Рыгмуса. Вот бы каким-нибудь образом заполучить такое проклятье в случае проигрыша в поединке, чтобы Ледяная Леди превратилась в йети. Вот я бы посмеялся.
— С Эссенцией все понятно, — кивнул я, точно решив для себя этот вопрос. — Но всё-таки как его найти? Любовь? Серьезно?!
— Ну, если ты не уверен в силе своих чувств, то возьми с собой того, кто любит его по-настоящему, — пожал плечами демон. — Брата, сестру, родителей.
Хм… а ведь у Артёма появилась девушка, и она недавно звонила мне, чтобы узнать, куда он пропал. Дарья, вроде бы? Как далеко у них всё зашло? Её чувства достаточно сильны? И играет ли она в Арктанию? Эх, жаль телефон потерян, я мог бы узнать ответы на эти вопросы прямо сейчас, но придётся подождать до возвращения в место моего временного проживания.
Я пытался добиться от Эйделона хоть какой-то конкретики, как же именно «любовь» поможет найти гроб,
— Ну, хорошо, а если всё получится… — решил я заглянуть чуть дальше. — То что должен будет делать Артём в качестве твоего эмиссара в Арктании?
— А вот это уже узнает только твой друг, если ты сможешь его воскресить. Извини, но, несмотря на наше вынужденное, но успешное сотрудничество, тебя это точно не касается.
Разумеется, я попытался узнать о том, можно ли в будущем таким же образом воскресить ещё кого-нибудь, но получил отрицательный ответ. Только метка эмиссара Эйделона позволяла вернуть в Мёртвого Бессмертного игрока душу, и по непреложному правилу у каждого бога Арктании, даже такого самоназванного, как Эйделон, мог быть только один эмиссар. Хотя, демон всё-таки уточнил, что у других богов тоже может быть какая-нибудь лазейка, позволяющая оживить игрока. Но дело это трудное и очень затратное.
— Очень жаль, — тяжело вздохнул я. — Есть подозрения, что погиб ещё один мой друг, эмиссар Бога Иллюзий…
— А с тобой опасно дружить, — подколол меня Эйделон и на мгновение задумался. — Хотя, как ты сказал… эмиссар Бога Иллюзий?
— Ну да.
— Он не погиб. Вижу, что сегодня из гонки выбыли только Бог Проклятий, Каларити и Дух Стихии Земли.
— У тебя есть доступ и к этой информации?!
— Конечно, как и у других богов. Не переживай, никаких имён там не упоминается, только сам факт существования эмиссара. Так я и сам спалился, сделав из того мертвяка своего номинального эмиссара, появившегося в списке и разозлившего Бога Смерти.
Уф, как от души-то отлегло. Правда, я и сам подозревал, что иллюзиониста так просто не убить, но получить подтверждение от Эйделона всё равно было не лишним.
— А сколько их осталось всего?
— Двадцать девять.
Хмм, Хотей как-то сказал, что эмиссаров всего порядка сорока, значит, почти десять уже погибли? И кто их убил, другие эмиссары или таинственные «чистильщики»?
— Кстати, — продолжил Эйделон. — Даже если бы твой друг погиб, я бы ничего с этим поделать не смог. Души всех эмиссаров уже принадлежат их богам.
— Что значит, принадлежат? — напрягся я. — И моя тоже?
— Твоя особенно, — хмыкнул демон. — Богиня Судьбы ещё большая собственница, чем все остальные. Тут я могу только посочувствовать.
Прозвучало это слишком непонятно, а пояснять свои слова демон отказался наотрез. Да и вообще, стоило мне более подробно затронуть тему эмиссаров и цель их появления в реальном мире, как он занервничал и стал явно намекать на то, что мне пора уходить. Разумеется, я упёрся, и демону пришлось пояснить столь неожиданную смену настроения.