Лед и пепел
Шрифт:
12 сентября. Туман, туман и туман! Кажется, что его промозглая, ядовитая сырость проникла даже в наши кости Тихая сообщает, что Мазуруку удалось в 15 10 вылететь на Рудольф В расчетное время, однако, он к нам не прибыл Видимо, где–то сел по погоде на вынужденную. А если нет? Тревожно и неспокойно. Как только рассеется туман, мы с Козловым вылетаем на поиски Мазурука
13 сентября. Над Рудольфом ясно. День неожиданных, но хороших событий. В 23 40 сел отряд Шевелева и Водопьянова, через два часа прилетел Мазурук! Илья на Н-36-бис из–за тумана вынужден был сесть на острове Райнера! Самолеты отряда, которые находились там же, он в тумане не видел. Здорово посмеялись, где кто сидел!
Наконец–то на
14 сентября. Идет зарядка горючим самолетов отряда. В каждый самолет — по 40 бочек. Перекачка вручную Купол открыт. Летал с Мазуруком, а потом с флагштурманом отряда Иваном Тимофеевичем Спириным на разведку погоды.
Отряд из Москвы так торопился, что прилетел без зимнего обмундирования, за исключением командиров кораблей и руководства. Спирин ознакомил меня с новыми американскими картами Арктики и астрономическими таблицами–номограммами. Он против полета на мыс Барроу. Искать оттуда дальше. Их самолеты успели оборудовать замечательным устройством — антиобледенителями на винты, установили добавочные баки для горючего.
15 сентября. Купол открыт Мороз — 12°. Продолжается зарядка машин отряда. Читаю привезенные мне письма. Письмо матери особенно теплое, прочувственное, родное. Сколько же переживаний ей пришлось вынести из–за моего вынужденного молчания.
16 сентября. Купол закрыт, — 12°. Закачка горючего закончена. Идет подготовка снаряжения. У нашей Н-169 отобрали аварийную радиостанцию. С вахты не снимают. Мы страхуем работу отряда.
Михаил Водопьянов ознакомился с нашим планом и одобрил, но реализовать его по непонятным причинам отказались. Почему? Когда этот вопрос в упор был поставлен Шевелеву и Водопьянову (командиру звена), они стали объяснять, что наша машина не достаточно оборудована, коррозирована, была долго под нагрузкой, а потому перегружать ее для полета на 18 часов невозможно. Мы не стали с этим спорить. Но есть другие, более подходящие. Я заявил, что организация выносного аэродрома за полюсом крайне необходима, так как значительно облегчит поиск.
17 сентября. Купол закрыт. Туман. Грузили продукты питания на самолеты. Беседовали с кинооператором Романом Карменом. Он очень много интересного рассказал об Испании, откуда недавно вернулся.
18 сентября. Купол открыт, но внизу туман, температура — 12°, снегопад. Ходил на медведя. Народа стало много, нужно свежее мясо. Матвею Козлову не везет, при спуске с купола на лыжах упал и повредил ключицу.
19 сентября. Исключительно летная погода держалась с 12 до 20 часов. На Н-36-бис ходил на высоту с зондажем. Дзердзеевский сделал заключение: лететь звену можно. Но Шевелев решил вначале пустить на разведку погоды нашу машину Н-169. Готовимся. «Нерпа» подошла к мысу Габерман, с ней мы условились встретиться у острова Беккера. Греем моторы.
20 сентября. Сегодня в 06.13 наша Н-169 вылетела на разведку погоды до 84°. По плану, если погода будет хорошей, сейчас же, как только достигнем 84°, за нами вылетают Водопьянов (на Н-170), Молоков (на Н-171) и Алексеев (на Н-172). На 83°30' встретили туман и сплошную облачность. От 84°35' повернули обратно. Погоду на остров Рудольфа все время передавали по радио. Звено, из–за неблагоприятной погоды, вылететь не могло. Лед до 82°30'; обломки полей с разводьями, дальше огромные поля сравнительно молодого льда с грядами торосов на краях, разводий мало. На Рудольф вернулись в 08.55. За время полета трижды переставал работать радиомаяк. Температура на 1000 метров — 5°, а на земле — 10°. Ветер южный.
21 сентября. В ожидании погоды. Снегопад, туман.
22 сентября. Пурга, настоящая зимняя. Ветер северо–северо–восточный 6–7 баллов. Водопьянов попросил дать ему материал об истории американской экспедиции Циглера, что я и сделал. Читал мне
Вечером, после очередного аврала, все — прилетевший отряд и зимовщики — собрались в нашей, экипажа Н-169, комнате. В который раз обсуждали варианты поисков Н-209. Спорили долго и горячо, перебирая в памяти десятки самых сложных и рискованных полетов. Но, увы, наступившая полярная ночь, с ее неистовыми циклонами, ломала всю нашу логику. Флагштурман Иван Тимофеевич Спирин прямо заявил, что наши полеты в таких условиях будут безрезультатны. Мы все это понимали, и все–таки до прибытия из Москвы отряда специально оборудованных самолетов для работы в условиях полярной ночи считали необходимым воспользоваться хотя бы одним днем сносной погоды и полететь в район предполагаемой посадки Леваневского.
Пурга всю ночь. Якутск сообщил, что якобы дважды слышал «РЛ»: позывные Н-209 на 48 и 55 метрах. Что это, мистификация? Или они живы?
23 сентября. Пурга стихла. Мы на аэродроме с утра, освобождаем самолеты от снега. Температура — 16°, внизу — 12°.
24 сентября. Мороз — 15°. Опять чистим самолеты от снега и льда.
25 сентября. Купол открыт, но кругом туман. Все время дежурим в машине для полета на север. Мороз — 14°, вероятна поземка.
26 сентября. Купол с утра открыт, но к 9 часам затянуло. Ночь была хорошей, но темнота и плохая погода на севере помешали старту. Туман и обледенение. Пытались с Мазуруком на Н-128 взлететь, но машина не смогла стартовать из–за рыхлого снега. Вечером Н-128 трауром спустили вниз. Ночью Водопьянов, Мазурук и я долго говорили и спорили о тактике поиска Н-209, а на душе гнетущее состояние от бессилия перед ледяной стихией.
27 сентября. Метель, туман. В разрезе облачности наблюдалось великолепное небесное представление: радужные круги и целых четыре солнца!
При спуске с купола на лыжах в тумане чуть не сорвался с сорокаметрового ледника в море. Ушел, резко свернув. Вечером на общем собрании обсуждали план спасательных работ, Я вновь поставил вопрос о посадке одного из самолетов на полюсе с целью обеспечения погодой. Шевелев ответил, что нельзя слишком рисковать людьми, такая установка дана в Москве. Но мне кажется, что принятый план — лететь одной машине за полюс — не менее рискованное предприятие.
28 сентября. В 05.00 побудка. Я дежурю на разведке погоды на Н-128. Остальные экипажи занимаются перестановкой Н-170 на лыжные шасси. В случае полета Н-170, я после разведки на Н-169 вылетаю с Мазуруком на Греэм — Бэлл и Землю Александры, чтобы изыскать там запасные аэродромы, обеспечивающие возвращение с полюса Н-170, если остров Рудольфа будет закрыт по погоде. Две другие машины сядут в районах, обследованных нами.
Туман, ветер юго–западный. Боремся с гололедом, скоблим, отбиваем лед с самолетов. Н-170 переставили на лыжи. Ночью устроили баню. Романа Кармена купали, как впервые попавшего в Арктику.
29 сентября. Мазурук заболел. Похоже на грипп. Эту болезнь завезли к нам из Москвы. Сейчас больных тринадцать человек. Все планы меняются. В 15 часов получил приказ лететь на Н-128 с Георгием Орловым и Дзердзеевским на разведку погоды. При взлете лыжа провалилась в засыпанную снегом трещину ледника. Шасси снесены, разбит винт, радиатор и правое нижнее крыло. Экипаж отделался испугом. Опять туман, туман и туман!
30 сентября. Мороз 22°. Ясно, но метет. Всю ночь не спали, грели моторы. Новый план. Идем с Мазуруком на Н-169 на Землю Александры, Алексеев на Греэм — Бэлл, Водопьянов на поиски Н-209. Масло в баках замерзло. Электроподогрев не действует, а на нашей машине его и совсем нет, не установили в Москве. После 6 часов подогрева и запуска моторы пришлось остановить, так как масло в баках не разогрелось. Купол открыт, ясно, температура-24°.