Лёд под солнцем
Шрифт:
— Но это действительно было совпадение! Да и с какой стати мне искать знакомства с твоей матерью?
— Откуда я знаю, на что ты рассчитывала…
— О, вот это уже замечательно, — взорвалась Крис. — Отец моего ребенка считает меня расчетливой двуличной лгуньей. И ты еще удивляешься, почему я не желаю выходить замуж? Всему виной такие мужики, как ты!
— Не смей ставить меня в один ряд с твоим…
— Пока ты не вошел в этот сад, — яростно перебила Крис, — миссис Мелани Смиттер была для меня просто клиенткой, которая позвонила
И тут Крис, к своему полному ужасу, обнаружила, что ее затошнило: Она смятенно ахнула и помчалась в ванную, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Оставшись один, Гарольд сделал попытку хоть как-то собраться с мыслями в первый раз после того, как вошел в освещенный солнцем сад в доме матери и увидел стоявшую под березкой Крис. Это был удар ниже пояса. Красота Крис, которую Гарольд и без того никак не мог забыть, ножом полоснула его по сердцу. Единственное, что пришло ему в голову, — это то, что она каким-то образом подстроила их встречу, используя его мать в своих целях.
А сейчас — где она? Что случилось?
Гарольд вышел в холл, окликая Крис по имени. Почему она вдруг побледнела, как мел, и умчалась от него, словно за ней гналась стая бешеных псов?
— Крис! — снова позвал Гарольд.
Из ванной доносился звук льющейся воды. Гарольд постучал в дверь.
— С тобой все в порядке?
— Нет! Уходи!
— В чем дело?
— Гарольд, — задыхаясь, отозвалась Крис. — Сделай милость, уйди, пожалуйста.
Гарольд решительно толкнул дверь. Крис согнулась над раковиной. Она была бледна, как полотно. Под глазами у нее залегли синеватые тени, и лицо было таким несчастным!
— В чем все-таки дело?
Крис плеснула холодной водой в лицо.
— Утренняя дурнота. С той разницей, что у меня она начинается после обеда и продолжается до вечера…
Гарольд почувствовал растерянность. Лора, его жена, в свое время тщательно избегала даже упоминания о неудобствах, связанных с беременностью, — во всем, что касалось ее тела, она была просто патологически скрытной. Чувствуя себя совершенно беспомощным, Гарольд неловко спросил:
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Уходи! — взмолилась Крис, и снова согнулась над раковиной. Волосы упали ей на лицо, открыв затылок.
С удивившей его самого робкой нежностью Гарольд взял ее за плечи. Ему показалось, что за эти два месяца она похудела, стала как будто прозрачной. Новый приступ тошноты сотряс тело Крис, и Гарольд крепче обнял ее, шепча слова утешения. Когда Крис наконец обмякла в его объятиях, он смочил в воде полотенце, развернул ее к себе и протер лицо, залитое невольно выступившими слезами. Крис слабо улыбнулась.
— Да уж, достается тебе, — сказал он.
— Беда в том, что, даже когда тошнит, у меня
Гарольд негромко рассмеялся и прижал ее к груди, радуясь уже тому, что может просто обнять ее.
— Ты похудела.
— Ну, это ненадолго, — тоже улыбнулась Крис и поспешно прибавила: — Но я правильно питаюсь и пью много молока.
— Крис, — отозвался Гарольд, — я на сто процентов уверен, что ты сделаешь все возможное для ребенка.
Этот мягкий голос и выражение лица! Крис неожиданно ощутила странный толчок в сердце — смесь боли и желания.
— Мне надо почистить зубы, — пробормотала она и высвободилась из объятий Гарольда.
Она так яростно работала щеткой, словно хотела навсегда стереть не налет с зубов, а все свои чувства к стоящему рядом с ней мужчине. Когда она наконец подняла голову, Гарольд встретился с ней глазами в зеркале.
— Ты ведь и вправду не знала, что она моя мать?
— Нет. Я ведь уже объясняла тебе — у меня пунктик на почве правдивости.
— Тогда я должен извиниться перед тобой. Прости меня. — Гарольд тряхнул головой и решительно прибавил: — Поверь, я вовсе не считаю тебя расчетливой и двуличной.
Крис закусила губу.
— Жаль, что ты не рассказал мне о матери. Я бы ни за что не взяла ее в клиентки.
— Когда мама переехала сюда, она говорила, что не станет возиться с садом. Мне и в голову не пришло, что вы можете встретиться.
— Не волнуйся… Когда станет уже заметно, я буду посылать вместо себя Тома.
Взгляд Гарольда невольно перешел на фигуру Крис — на ее все еще тонкую талию.
— Я по-прежнему хочу тебя, — хрипло признался он. — Ничего не изменилось.
А я — тебя.
На мгновение Крис показалось, что она произнесла эти слова вслух. Но в словах и не было нужды — глаза Гарольда отразили понимание. Не успела Крис придумать ответ, как он сжал ее лицо в ладонях и страстно прижался к ее губам.
Крис почувствовала себя снежинкой, тающей под первыми лучами солнца, увядающим цветком, жадно пьющим воду после долгой засухи. Она обвила шею Гарольда руками и ответила на его поцелуй, не в силах противиться собственному желанию.
Он подхватил ее на руки и понес в спальню. Пока он нес ее по ступенькам, Крис расстегнула пуговицы его рубашки и запустила пальцы в густые завитки волос на его груди. Гарольд остановился и снова поцеловал ее долгим поцелуем. У него мелькнула мысль, что сейчас он несет на руках весь свой мир — женщину и ребенка. И оба они принадлежали ему.
Гарольд отлично помнил дорогу в спальню. Он внес Крис, уложил ее на постель. В полном молчании они сбросили с себя одежду. Грудь Крис была полнее, чем он запомнил, а кожа приобрела прозрачность, вызывавшую в нем властное двойственное чувство: владеть ею и оберегать. Стремление оберегать — это что-то новое!