Led Zeppelin
Шрифт:
Турне продолжалось до 1 апреля, когда Зеппелины выступили в лондонском «Paris Theater» (запись именно этого выступления легла в основу выпущенного позже компакт-диска «ВВС Sessions»). Во время турне не обошлось без накладок. Выступление в Ливерпульском университете было перенесено на май, так как Джон Бонэм отсидел сутки в кутузке за вождение автотранспорта (личного) в нетрезвом виде. В качестве официальной версии был заявлен ларингит у Роберта Планта. Пейдж и Плант внесли за него залог в 200 фунтов, но Бонэма освободили слишком поздно. Но это еще было достаточно безобидное происшествие, скорее стандартное — иначе турне «Led Zeppelin» не было бы похоже само на себя. Вторая накладка носила характер более фундаментальный. Дело в том, что практически параллельно с Зеппелинами (едва ли не тем же маршрутом) передвигались по стране великолепные «Emerson, Lake & Palmer». Трио обкатывало свою программу «Pictures At An Exhibition», которая пользовалась огромной популярностью после фестиваля на острове Уайт. Так вот, одно из «желтых» изданий поместило информацию о том, что Грант покидает «Led Zeppelin» ради «Emerson, Lake & Palmer»,
Почти весь апрель и май группе пришлось вновь провести в студии, переписывая новый альбом. Именно этим можно объяснить, что версии песен с альбома, сыгранные в марте, настолько отличаются от своих виниловых оригиналов. Постепенно стало ясно, что в июле пластинка не будет выпущена. Грант занервничал, и предложил «ускориться», но тут «перемкнуло» Пейджа, который вдруг предложил выпустить «живой» альбом и записать его на июльских концертах в Италии, куда группу пригласило местное правительство (!!!).
Гитариста с трудом удалось отговорить, но его посетила новая «гениальная» мысль: хорошо, пусть будет студийный альбом, но надо выпустить его на четырех (?!) дисках формата ЕР. И от этой глупости удалось отговорить Пейджа, обосновав тем, что стоимость такого монстра в розницу резко снизит общий тираж альбома. Время шло, а у нового студийного детища Зеппелинов до сих пор не было не только названия, но и проекта обложки. Группа пообещала решить эти вопросы как можно скорее, но сама укатила в солнечную Италию. На «Atlantic Records» команда выпускающих менеджеров просто рвала и метала. Впрочем, самим Зеппелинам аппенинское путешествие вышло боком.
Первый концерт в Риме прошел на ура, итальянцы оказались весьма восприимчивы к энергетическим экспериментам британской группы и оказали нашим героям ну очень горячий прием. Второе (и последнее) выступление прошло на велодроме «Vigorelli» в Милане, где и состоялся фестиваль, спонсируемый правительством. Приблизительно час все шло как обычно, но потом полиция вдруг решила, что публика излишне разгорячилась, и начала обстрел трибун гранатами со слезоточивым газом. Возбужденные фанаты устроили ответную канонаду пустыми винными и пивными бутылками. На трибунах вспыхнули бои «местного значения», пока одна из гранат не шлепнулась в двадцати метрах от Джонса, находящегося у края сцены. Басист быстро сообразил, что ситуация выходит из-под контроля стражей порядка, и сделал знак Пейджу сворачиваться без игры на бис. Пейдж несколько промедлил, но когда увидел, как зрители, спасаясь от полицейских дубинок, полезли на сцену, то дал команду всем сматываться. Выход со сцены оказался перекрыт полицейскими автомобилями, а непосредственно за ними вовсю шла коллективная потасовка. Оставался единственный отход в сторону гримерок. Четверка проскочила туда, а Ричард Коул успел запереть дверь. Приблизительно четверть часа за дверью происходило бог весть что. Кто-то ломился в запертую дверь, кто-то просто орал, кого-то били (и больно). Когда Зеппелины покинули место своего добровольного заточения, то первое, что они сделали, это вернулись на сцену, где оставили аппаратуру. Точнее те жалкие обломки, которые от нее остались.
Джон Пол Джонс:
«Я был просто в ярости! Эти идиоты сломали все — гитары, орган, барабаны, усилители… Нам через месяц ехать в Америку, а у нас не осталось ничего. Моя бас-гитара была со мной с 1966 года, а теперь я нашел только два переключателя от нее! И это был фестиваль, безопасность на котором была гарантирована правительством. Ноги моей больше в Италии не будет!».
В такой ситуации было уже просто не до обложек, названий и песен. Пейдж, Плант. Джонс и Бонэм лихорадочно метались по Лондону, заказывая себе новую аппаратуру. Затем начались репетиции, но Пейджу этого было мало. Нужна была проверка нового комплекта аппаратуры в более суровых условиях. Тут и подоспело приглашение Клода Ноббса на фестиваль в Монтре, которое было с благодарностью принято. 7 и 8 августа Зеппелины блестяще отыграли на фестивале. Почти со всей Европы съехались многочисленные поклонники группы, так как это был единственный шанс увидеть «Led Zeppelin» в Европе в том году.
А 19 августа в канадском Ванкувере стартовало седьмое американское турне. 24 концерта за 32 дня. С ключевыми выступлениями на лос-анджелесской площадке «Forum» и в нью-йоркском «Madison Square Garden». Турне прошло великолепно. Новые композиции группы вызвали положительную реакцию критиков, а главное — публики. И хотя гастрольные маршруты порой заносили музыкантов в глухую провинцию, особенно в южных штатах, это нисколько не повлияло на кураж и высокое исполнительское мастерство Зеппелинов. Да и новая аппаратура не подвела.
17 сентября в Гонолулу прошло заключительное выступление, и Грант оставил своих «мальчиков» на недельные каникулы на райских островах. Удивительно, но в этом турне Зеппелины вели себя на редкость миролюбиво. Может быть, хватило «боевых действий» в Европе? Естественно, что многочисленные «группиз» и фотомодели слетались как пчелы на мед и сопровождали своих «мужей» на всем маршруте их передвижения, но это являлось в те времена стандартной ситуацией для звезд подобной величины. Однако умиротворенное спокойствие Зеппелинов оказалось затишьем перед бурей. Все события ждали впереди, и накопившаяся потенциальная энергия наших героев в полной мере разрядилась в стране восходящего солнца.
22 сентября самолет «Боинг-727» японской авиакомпании вылетел из Гонолулу, выполняя спецрейс на Токио. На борту находились спецпассажиры — британская гpyппa «Led Zeppelin» в сопровождении приблизительно 70 человек свиты и особой группы поддержки женского пола. Бонэм проявил себя во всей красе
Вторая серия приключений началась на таможне, которую Бонэм наотрез отказался проходить. Заподозрив неладное, — все-таки рок-музыканты с соответствующей репутацией, — японцы заявили, что не пустят никого, если этот большой белый человек не пройдет контроль. Грант еле-еле уговорил Джона. В отместку японцы раздели Бонзо догола, надеясь найти спрятанные наркотики. Дудки! Бонэм был чист, как снег на горе Фудзияма. Зато он смертельно обиделся, и из таможни вместо выхода пошел обратно на летное поле. Как был — голым. Увидев Бонэма, да еще голого, да еще и возвращающегося, персонал самолета начал в ужасе разбегаться. Через некоторое время Бонэма все же удалось успокоить, и группа благополучно заселилась в «Hilton», самый пафосный отель в центре Гинзы, делового района Токио. Веселая компания заняла полностью пятый этаж. Бонэму достался номер между Джонсом, с одной стороны, и Коулом — с другой. В номере Бонзо обнаружил чудо современной цивилизации — водяной матрац! В полном восхищении Бонэм позвонил на ресепшн и поинтересовался, может ли выдержать это чудо двух человек. Ответ был утвердительный. Через некоторое время то же лицо задало вопрос по поводу трех человек, четырех… шести… десяти. Наконец, доведенная до отчаяния служба сервиса отключила барабанщику внутренний телефон, и Джон на какое-то время затих. Вскоре к нему присоединился Коул, и парочка занялась распитием сакэ (холодного) и рассматриванием многочисленных подарков, которые им подарили японские поклонники, коих в аэропорту собралось бесчисленное множество. Парочка обнаружила два настоящих самурайских меча, и пришла в полный восторг. Счастье, что эти мечи не были заточены! Тем не менее, Коул с Бонзо устроили поединок на мечах с предшествующими раскланиванием и пируэтами. Через несколько минут номер Бонзо напоминал Хиросиму после известной бомбардировки. Бонэм расстроился, но ненадолго. Они выпили еще чуть-чуть, и так же тупо разнесли номер Коула. Далее последовал номер Джонса, а поскольку басист крепко спал, утомленный перелетом, да еще и принял снотворное, то его тихонько вынесли из номера и перенесли этажом ниже, где его утром и обнаружил персонал гостиницы. Но и это еще не все. Когда утомленный самурайскими подвигами Ричард отправился в свои разрушенные хоромы спать, Бонэм решил продолжить исследования японской реальности. Его мысли снова обратились к матрацу. Проходя по коридору, Бонзо увидел лифт, в котором на этажи подавалась пища. Деятельная натура Джона на этот раз решила выяснить, сколько литров воды может вместиться в этот лифт. В качестве прибора измерения был выбран матрац. Однако в одиночку Джон справиться не мог: матрац не хотел двигаться с места, несмотря на все титанические усилия. Бонзо пошел и разбудил Планта. Друг юности быстро «просек фишку», но на всякий случай решил позвать еще и Пейджа. Под покровом ночи, давясь от смеха, три мировые рок-звезды пошли на мокрое дело. Три матраца легко были залиты в лифт, а вот во время четвертого захода случился конфуз — матрац лопнул! Вода мощным потоком хлынула вниз. Троица бросилась врассыпную и попряталась по своим номерам. Не тут-то было! Персонал отеля быстро вычислил, чьих рук это дело, и через полчаса всех постояльцев пятого этажа (за исключением Джонса, который мирно посапывал на четвертом) выставили на улицу. Поскольку большинству не было ясно, что произошло, то Планту и Бонзо пришлось отвечать на многочисленные вопросы. Пейдж скромно держался в стороне и только пожимал плечами. Было раннее утро, и вся компания весело гоготала на улице. В этот момент со стороны гостиницы раздался страшный грохот и дикий вопль. Японский повар, явившийся на работу с утра, спустил лифт на первый этаж и открыл дверцы… Опасаясь, что японцы вот-вот начнут третью мировую войну, англо-американцы рысью бросились прочь. Да, кстати, в «Hilton» в тот день не кормили.
Самое удивительное состояло в том, что первое выступление, состоявшееся в этот же день вечером в «Budokan Hall», прошло без сучка и задоринки, с трехкратным вызовом на бис. Просто блистал Бонзо, чье солирование в «Moby Dick» продолжалось почти полчаса.
Группа размещалась в более скромном отеле «Four Seasons» и больше не хулиганила. Поскольку японский рынок в этот момент был весьма привлекателен, то по просьбе Питера Гранта «Atlantic Records» направил в турне своего представителя. Это был Фил Карсон (Phil Carson), который оказался свидетелем зеппелиновских выходок. Карсона тоже пришлось долго успокаивать и приводить в чувство, поскольку он вообще в жизни ничего подобного не видел и был достаточно скромным семьянином. Тем не менее, свою работу он выполнил прекрасно — сразу несколько японских компаний получили право на распространение пластинок «Led Zeppelin» на азиатском континенте.