Леди Ариэлла Уоторби
Шрифт:
Затем на меня был направлен вопросительный взгляд. Молча обошла его, прошла в указанное помещение и остановилась — это уже были покои. Две комнаты, спальня и гостиная, три широких окна с изящной кованой решеткой, розово-малиновые шелковые занавеси, мягкие ковры, постель, при одном взгляде на которую спать хотелось, цветы на окнах, на столике, цветы в массивных узорных вазах по углам.
— Вам нравится? — поинтересовался поверенный.
Я соизволила кивнуть.
— Это — ваше вознаграждение за хорошее поведение, — уточнил озвученную ранее информацию господин
Если он хотел меня оскорбить — у него получилось. Если призвать к благоразумию — он достиг обратного эффекта.
— Я весьма голодна, господин Ирек, — холодно произнесла, стараясь удержать улыбку на лице, — будьте столь любезны сопроводить меня в столовую или где у вас тут принято есть. Надеюсь, не на конюшне, впрочем, я уже ничему не удивлюсь.
Поверенный дернулся.
— Леди Уоторби, вы…
— И да, прежняя комната устраивает меня в большей степени, — ядовито добавила я.
В столовую господин Ирек шел как обреченный на казнь, с каждым шагом замедляя движение. Я же запоминала дорогу — по галерее до конца, вниз по лестнице, снова вниз, поворот налево, выход на террасу.
Собственно выход оказался достаточно неожиданным, вот только что мы следовали по темному коридору, всего несколько шагов, и мы на белом каменном полу залитого южным солнцем пространства. И я утратила дар речи! С этой террасы открывался восхитительный вид на залив! Огромный залив. С яркой береговой линией! С зеленью тропических лесов! С водой, сверкающей в лучах утреннего солнца!
— О, Пресвятой, как красиво! И море! И вода голубая! И там песок, белый! — Только услышав восторженное восклицание, это и последующие, я поняла, что они принадлежат мне.
Позади раздалось злое шипение:
— Вы еще начните вопить «Море, какое огромное!» и носиться за моряками! Леди Уоторби, возьмите себя в руки, вы не ребенок, и на вас… смотрят!
Вздрогнув, я взглянула на террасу и увидела поднявшихся, видимо, при моем появлении, офицеров и герцога Грэйда. Первые окидывали меня удивленными взглядами, последний откровенно побелел, не отрывая взгляда от кружев на моих панталонах. Про море пришлось забыть.
— Доброе утро, — весело воскликнула я, — а вы видели, какой этот залив красивый?
За моей спиной застонал поверенный.
А я, весело и едва ли не вприпрыжку, подбежала к столу, остановилась возле герцога и с самым невинным видом вопросительно посмотрела на него большими, широко распахнутыми глазами, как самый настоящий ребенок. И так изрядно побледневший герцог, казалось в довершение ко всему еще и посерел. Резко выдохнув, он взял себя в руки и произнес:
— Леди Уоторби, позвольте представить вам высших офицеров гарнизона крепости Гнездо Орла.
Вежливая форма обращения ответа от меня не требовала, я и не ответила, я с жаром спросила:
— А мы пойдем сегодня на море?
Его светлость на мгновение закрыл глаза, явно пытаясь совладать с эмоциями, и, полностью проигнорировав мой вопрос, вернулся к соблюдению правил приличия:
— Комендант крепости
Означенный лорд, обойдя стол, склонился передо мной и произнес приличествующее:
— Леди.
Сказал. Как ребенку. А должен был поцеловать мою руку, выражая восхищение собственно мной, как невестой и будущей женой своего командира.
Возникла пауза. Комендант, сообразив, как сильно нарушил этикет, попытался исправиться и нервно схватить мою руку, но, презрев правила хорошего тона, я указала на его эполет и удивленно спросила:
— Ой, а что это за цветочек такой?
Трилистник Северного Королевства — высшая награда за героические достижения во время последней кровопролитной войны. Такими знаками было отмечено всего двадцать военачальников. В качестве вечной признательности трилистники были вышиты на эполетах тех немногих, кто после победы остался служить в войсках империи. Я все это не просто знала, я увлекалась военной историей, а война с Северным Королевством была неизменно предметом моих курсовых работ, потому что стала истинным проявлением героизма и стойкости защитников северных границ.
— Дорогая, — прошипел герцог, — позволь представить тебе…
Я повернулась к нему, похлопала ресничками и спросила:
— А цветочек?!
И лорду Грэйду выдержка отказала.
— Прошу прощения, я на минуту, — прорычал он, развернулся и чеканным шагом с неестественно прямой спиной покинул террасу.
Едва мой будущий супруг оставил меня наедине с лордами-офицерами, я, не сдержавшись, дала волю своему любопытству и, повернувшись к так и застывшему лорду Вайерну, тихо спросила:
— Простите мне мое неуемное любопытство, но позвольте узнать: вы служили под командованием лорда Гибса или его высочества Аннасоа?
Седовласый лорд нервно сглотнул, откашлялся и сипло ответил:
— Его высочества.
Вот теперь голос сел у меня, я просто поверить не могла.
— Вы правда участвовали в обороне Заалы? — восторженным шепотом спросила я.
Не знаю, кто был поражен больше — я, увидев одного из легендарных защитников этой величественной крепости, что фактически удерживала врага на месте четыре месяца, дав возможность императорской армии собраться с силами и нанести удар, или он, явно не ожидавшей такой осведомленности от юной леди. Но военные на то и военные, и, отойдя от изумления, лорд Вайерн величественно кивнул.
Момент моего собственного радостного изумления попытался испортить господин Ирек, визгливо воскликнувший:
— Леди Уоторби!
— Ах, отстаньте, — не слишком вежливо отмахнулась я, — у меня тут живой представитель отряда семи, легенда военной истории нашей империи, а вы… — И забыв про поверенного, я протянула руку лорду со словами: — Ариэлла. Очень польщена встречей с вами, вы… даже слов нет, вы… Вы мне расскажете хоть что-то из истории обороны Заалы? Пожалуйста.
— Должен признать, я тоже польщен. — Лорд осторожно пожал мою ладонь. — Редко можно встретить знатока современной истории среди… мм-м… подрастающего поколения. Обязательно расскажу вам все, что смогу вспомнить.