Леди Арт
Шрифт:
Эдвард хотел сказать что-то ещё, но предупредительный кашель его остановил.
— Миледи, — обратился к Хелене Один, и она хмуро обернулась к нему, — прощу прощения, что опять врываюсь в вашу беседу, но не кажется ли вам, что пора возвращаться на Санаркс?
— Ты не останешься на пикник? — вырвалось у Эдварда, он растерянно переводил взгляд с Хелены на Одина и обратно.
Она покачала головой.
— Увы, не в этот раз. У меня появились дела дома, и сэр Один, к сожалению, прав: уже поздно, пора уезжать.
Хелена не сказала
Хелена и Один были уже у дверей балкона, ещё секунда промедления и они бы скрылись там, в зале с медленно гаснущими огнями, превратились бы в неясные силуэты, но…
— Хелена! — вырвалось безотчётно, почти обречённо, Эдвард сам не заметил как. Хелена обернулась с вопросительным выражением на лице. — Где мы увидимся в следующий раз? Вейер, Пирос, Джеллиер?
Она задумалась. Один за её спиной выжидающе напрягся, не сводя с Эдварда пронзающего взгляда.
— Джеллиер. А что? — Хелена наклонила голову на бок.
Это была игра, от его хода что-то зависело.
— Я хотел узнать, слишком ли нагло будет заранее договориться и занять все танцы, — рассмеялся Эдвард, не веря, что несёт такую чушь.
Но по её губам скользнула едва заметная улыбка.
— Слишком. Но, — Хелена замялась, опустила глаза, будто решала, стоит ли вообще продолжать, а потом качнула головой — серебряные подвески снова зашлись в сверкающем танце — и закончила: — у вас отличная суперспособность, сэр Керрелл.
Эдвард опешил, онемел. Всё, что он мог — улыбаться и неотрывно смотреть ей вслед. И уже ни то, как она обхватывала локоть Одина, ни то, как улыбалась ему, не могли омрачить то светлое и нежное, что вспыхнуло в груди. Оно больше не давило — оно грело, и, если бы его спросили, на что похоже это чувство, Эдвард бы без сомнения ответил: на его пылающий меч.
27
Когда Хелене было лет тринадцать, самым верным способом её найти было наведаться в библиотеку его величества. Там бесконечные ряды книжных полок устремлялись ввысь, а потолки казались недосягаемыми; там царила тишина — чары хранили малую библиотеку от посторонних, но никогда не могли удержать маленькую любопытную девочку, которая читала невесть что и прятала обложки. Гардиан посмеивался над этим и предлагал — обязательно, чтобы Хелена слышала — придумать заклинания посильнее, а то «дочке слишком просто». Но её не останавливали ни магия, ни увещевания, ей нравились и запретность, и секретность, и сильнее всего то, что никто больше не мог туда зайти: только она
Защитных заклинаний на библиотеке больше не стояло, но, по обыкновению, в неё никто не ходил, будто боясь навлечь на себя гнев покойного короля. Хелена этого не боялась, вероятно, поэтому Элжерн Рейверн совсем не удивился, застав её у стеллажей. Она не читала — меланхолично проводила пальцами по корешкам и сначала не подала виду, что заметила вошедшего, но, стоило подойти ближе, мельком взглянула на него и поздоровалась.
— Здравствуйте, ваше высочество, — ответил сэр Рейверн, осматривая полки.
Только Небу да Гардиану Арту было известно, какие книги собрались в этой комнате. В одном ряду стояли и старинные манускрипты с подранными корешками, и тома, до сих пор блестящие свежей позолотой; истёртые, погнутые обложки ютились рядом с яркими, новыми, будто нетронутыми; поэзия — с прозой; исторические трактаты — с детскими книжками; современные книги на общем языке — около написанных на языке Санаркса. Наверняка, порыскав по полкам, можно было собрать хотя бы по книге на каждом национальном языке Мэтрика. А может, где-то прятались и книги с Форкселли.
— Как думаете, — вдруг спросила Хелена, — он их все читал?
Она внимательно смотрела на сэра Рейверна, а тому нечего было сказать.
— Не знаю, ваше высочество. Мне кажется, жизни может не хватить, чтобы прочесть здесь всё.
Хелена кивнула.
— Их так много… И полки будто бесконечные. Я как-то пыталась читать с самого начала, — она указала на нижнюю полку шкафа, упирающегося в стену у двери, — но в один день поняла, что книги там не те. И я решила заметить. Они менялись каждые три дня. Я порой находила старые книжки на противоположной стене, или на втором этаже, или не находила вообще. Пару раз они возвращались на место — но никогда не в том же наборе… Они не меняются уже два года.
Она тяжело вздохнула, скрестила руки на груди и отошла к окну. Мраморного парка из библиотеки было не видно: только город и обрамлённое им озеро. И, наверно, к лучшему — иначе бы она совсем расклеилась, а это было неуместно.
— Извините, что говорю вам всё это, сэр Рейверн. — В голосе слышалась горькая усмешка. — Вы, наверно, пришли по делу, а я рассказываю вам про книжки.
— Вам не за что извиняться, миледи. Это большая честь, что вы можете поделиться со мной личным. Тем более оттого, что я полагал, что вы злитесь на меня.
— На вас? — Хелена посмотрела на него через плечо и покачала головой. — Нет. Вы ведь на самом деле не виноваты. Просто я… Я думала… — Она отвернулась, запрокинула голову, и сэр Рейверн услышал сбившийся вдох. — Мне так его не хватает. Чтобы он сказал — и всё стало бы просто и правильно. Не как сейчас. Это ведь так иронично! Я могу выйти замуж в семнадцать лет, но не могу получить то, что моё по праву. Это даже звучит абсурдно! Может, будь мне восемнадцать, они бы…
Она закатила глаза и фыркнула.