Леди, будте плохой
Шрифт:
– Да, помоги мне Боже, мне это нравится, – сказала она, и вдруг слова полились из нее безудержным потоком. – Это так чудесно, признаю. Это ни на что не похоже. Все мое тело трепещет. Я как будто утопаю в ощущениях. Признаюсь, я была заинтригована, когда слушала, как вы все говорите о своих мужчинах. Но не могла представить, что это может быть так хорошо, как вы описывали, потому что знала только… – Она умолкла, не желая рассказывать о том, что происходило наедине между ней и ее покойным мужем. Она ни перед кем не будет унижать его. – Но теперь я знаю, что вы
– Не надо стыдиться, моя дорогая, – сказала Вильгельмина. – Ты женщина, такая же, как все мы. И нам всем нравится чувственная связь с мужчинами.
– Знаю. И я постоянно повторяю себе, что вы не безнравственные женщины.
– И ты тоже, – сказала Вильгельмина.
– Но ведь он безнравственный, – воскликнула Грейс. – По крайней мере, я думаю, что он безнравственный. Это еще одна вещь, которая смущает меня. Я начинаю думать, что он может быть и не совсем плохим или по крайней мере не таким плохим, каким его все считают.
– Именно это мне всегда говорит Адам, – сказала Марианна, подсовывая Грейс свою пустую чашку. – Я не могу поверить, что он продолжал бы дружить с Рочдейлом, если бы тот был каким-то монстром. – Она повернулась к Беатрис; – Даже если он сбежал на свою виллу с твоей Эмили. Напомню, он не изнасиловал глупую девчонку и не соблазнил ее, хотя времени для этого было более чем достаточно.
– Я уверена, что ты права, – ответила Беатрис, – хотя еще и не готова простить Рочдейла за его роль в этой маленькой драме.
– Помнишь, я говорила тебе, – вставила Вильгельмина, – что у каждой истории есть две стороны. Что касается того дела с Сереной Андервуд, никто из нас не знает сторону Рочдейла в этой отвратительной истории.
– А я все еще повторяю, что он негодяй и мерзавец. – Пенелопа сделала глоток чаю, потом обвела подруг взглядом, улыбнулась и сказала: – Но я никогда не говорила, что это плохо.
– Он совершил очень необычный поступок, – сказала Грейс, – который заинтересует вас всех как попечительниц Благотворительного фонда вдов. – И она рассказала им об огромном благотворительном взносе, о поездке Рочдейла в Марлоу-Хаус и о специальном счете, который он открыл в «Куттс и K°». Подруги были потрясены новостями и наперебой перечисляли то, что можно будет сделать благодаря подарку Рочдейла.
– Я понимаю, почему ты начала подвергать сомнению свое мнение о нем, – сказала Беатрис.
– Но это не единственная причина, – сказала Грейс. – Понимаете, я кое-что узнала об истории его жизни, и то, каким он был, совсем не стыкуется с тем, какой он сейчас. В Марлоу-Хаусе живет женщина, которая вчера узнала его. Джейн Флетчер выросла в поместье его отца в Суффолке. Ее отец был егерем. В общем, молодой человек, которого она описывала, был благородным идеалистом и любил учиться. Она полагает, что он стал бы священником, если бы не наследовал титул виконта.
– Священником? –
Грейс улыбнулась:
– Я точно так же отреагировала. Конечно, Рочдейл отрицает это, но портрет, нарисованный Джейн Флетчер, разительно отличается оттого человека, который говорил мне, что его главные удовольствия в игре, вине и женщинах.
Беатрис отколола кусочек сахара от большого куска и бросила его в чай.
– Может быть, она спутала его с кем-то другим?
– Нет, они хорошо знают друг друга. В детстве муж Джейн был близким другом Рочдейла. На него произвел большое впечатление маленький сын Джейн, который, видимо, поразительно похож на ее покойного мужа. Он был очень добр с мальчиком.
– Может быть, и так, – сказала Беатрис, ее ложка ритмично позвякивала, когда она размешивала чай, – но это еще не объясняет, как молодой человек, когда-то мечтавший принять сан, стал… Рочдейлом. Возможно, по прошествии многих лет твоя миссис Флетчер романтизировала свои воспоминания о счастливом времени.
– Возможно. Рочдейл сказал, что она преувеличивает, но не стал отрицать, что был прилежным школяром.
Пенелопа хихикнула:
– Можно только представить, какие книги интересовали юного Рочдейла.
– Я уверена, что существует много любящих науку молодых людей, – сказала Вильгельмина, – которые приезжают в Лондон и увлекаются беспутной стороной жизни. Не так уж странно, что Рочдейл был когда-то бесшабашным юнцом. Большинство мужчин были такими. Просто некоторые погружаются в распутство глубже, чем другие.
– Особенно если трагедия делает их циничными. – Грейс подала тарелку со сладкими пирожками и пересказала историю Джейн о приходящем в упадок поместье и пожаре, а потом и горький рассказ Рочдейла о слабости отца и об отказе мисс Линдсей-Холмс.
Вильгельмина подняла бровь.
– Ну что ж. Это многое объясняет.
– Я тоже так подумала, – сказала Грейс. – Я хочу сказать, такая череда ударов кого угодно могла сломать. Лорд Рочдейл так и не сумел оправиться. Или воспринял это слишком глубоко, используя все возможные излишества, чтобы притупить боль. Я вот думаю, что если…
– Не надо, Грейс, – прервала ее Вильгельмина. – Не начинай думать, что ты можешь изменить его. Он не одна из твоих беспомощных вдов, которым нужна помощь, чтобы повернуть жизнь в другое русло.
– О, но я не думала…
– Нет, думала. Это в твоей натуре, моя дорогая, – желание, помочь людям. Но Рочдейлу не нужна твоя помощь. Он тот, кто он есть, потому что именно таким хочет быть. Он не несчастный и не бедствующий. Честно говоря, я думаю, что он совершенно доволен своей жизнью. Он, может быть, не всегда ведет себя строго в соответствии с правилами света, но это его выбор. Если ты считаешь, что заметила в нем что-то, достойное восхищения – а похоже, что это так, – тогда, конечно, восхищайся им. Но если тебя просто влечет к нему физически, чувственно, тогда не ищи оправданий этому, пытаясь представить его какой-то заблудшей душой. Он не такой.