Леди Элизабет

Уэйр Элисон

— О Господи! — вскрикнула Кэт, прижав ладонь ко рту.

Глядя в окно, она узнала трех личных советников королевы и двух придворных врачей. В страхе поспешив к постели больной, она разбудила Элизабет.

— Делегация из совета… они здесь, миледи. Да смилостивится над нами Господь! — простонала она.

Элизабет сперва непонимающе заморгала, а после мигом очнулась, испытывая головокружение и сильнейшее сердцебиение. Комната пошла кругом, в висках застучала кровь.

— Мой халат, — слабым голосом распорядилась она. — Помоги надеть.

Кэт

принесла черный бархатный халат и помогла Элизабет в него облачиться. Затем разгладила простыни и расчесала волосы на худых плечах, после чего поправила юбку и медленно спустилась, готовая к худшему.

Дворецкий принес вино, и управляющий Элизабет подавал его гостям. Вид у троих советников был мрачный и целеустремленный, столь же серьезны были и лица докторов.

Первым заговорил лорд Уильям Говард, родственник Элизабет:

— Миссис Эстли, мы прибыли навестить леди Элизабет и убедиться, что она достаточно хорошо себя чувствует для поездки в Лондон.

— Зачем? — возопила Кэт, не в силах сдержаться.

— Так приказала королева Мария, — ответствовал лорд Уильям. — Прошу вас, проводите нас к ней.

— Она в постели и очень больна, — с дрожью в голосе сказала Кэт.

— И тем не менее нам приказано проведать ее.

— Хорошо, — молвила Кэт, поджимая губы и понимая, что дальнейшие пререкания бесполезны. — Сюда, пожалуйста.

Когда они вошли в спальню, Элизабет притворилась спящей и сделала вид, будто посетители ее разбудили.

— Милорды, — слабо пробормотала она, — прошу извинить… Для меня это неожиданная честь.

Не обращая внимания на ее слова, лорд Уильям смотрел поверх ее головы на вышитый герб:

— Сударыня, королева приказала нам выяснить, так ли вы больны, как может показаться на первый взгляд.

— Можете убедиться сами, — прошептала Элизабет.

«Похоже, она действительно бледна, — подумал лорд Уильям. — Хотя с помощью грима можно изобразить что угодно».

— Королева была бы весьма довольна, если бы вы смогли отправиться с нами в Лондон, — молвил сэр Эдвард Гастингс. — Она прислала доктора Уэнди и доктора Оуэна, чтобы те решили, позволит ли вам ехать ваше здоровье.

Элизабет стало трясти.

— Как вы сами видите, я больна, — возразила она. — Мне хотелось бы знать, зачем королева хочет видеть меня в Лондоне.

— Это связано с недавним мятежом, — объяснил Говард. — Она считает, что с ней вам будет безопаснее.

— Мятежом? — переспросила Элизабет. — Каким мятежом?

— Вы не слышали? Изменник Уайетт, собрав семь тысяч солдат, неделю назад вошел в Лондон и захватил бы город, если бы не отвага ее королевского величества, которая отправилась в ратушу и, выступив со смелым обращением, которое слышал я сам, сплотила лондонцев вокруг себя.

— Вдохновляющая речь, — добавил сэр Эдвард. — Как будто король Генрих вновь явился к нам. Ее величество — настоящая дочь своего отца.

— Так что, хоть и с трудом, мятеж удалось подавить, —

продолжал Говард. — Слава богу, королева цела и невредима, как и весь ее совет, а изменник Уайетт заключен в Тауэр вместе с другими заговорщиками.

— А леди Джейн, которую мятежники провозгласили королевой, приговорена к смерти, — вставил третий советник, суровый сэр Джордж Корнуоллис.

— Приговорена к смерти? — сдавленно прошептала Элизабет.

По спине ее пробежал озноб, и ей показалось, что сейчас она лишится чувств. Элизабет не сомневалась, что ее призвали в Лондон разделить судьбу несчастной леди Джейн. Судя по всему, о том же подумала и Кэт — добрая женщина разрыдалась.

— Так потребовал император, — сказал лорд Уильям. — Он предупредил ее величество, что принц Филипп никогда не ступит на землю Англии, пока жива леди Джейн, ибо слишком опасается за его жизнь и безопасность трона ее величества.

— Но королева обещала проявить милость к леди Джейн, — дрожащим голосом проговорила Элизабет.

— В свете недавних событий она не может себе этого позволить, — ответил лорд Уильям.

Он не собирался рассказывать подозрительной девице о том, как мучилась ее сестра, подписывая смертный приговор, и как она делала все возможное, чтобы избежать приведения его в исполнение. Даже сейчас она пыталась убедить Джейн обратиться в католическую веру и спасти свою жизнь.

От ужаса Элизабет лишилась дара речи.

— Нам приказано доставить вас обратно в Лондон, если вы в состоянии ехать, — пусть даже придется везти вас в личном паланкине королевы, который она прислала для этой цели, — изрек Говард.

— Миледи не в состоянии подняться с постели, а уж тем более куда-то ехать, — возразила Кэт с глазами красными от слез.

— Это решать нам, миссис Эстли, — возразил доктор Оуэн. — Королева велела нам осмотреть леди Элизабет, чтобы определить природу ее болезни. А теперь, джентльмены, попрошу вас выйти. Миссис Эстли, подготовьте миледи.

По ходу обследования Элизабет лежала, безразличная ко всему. Она не сомневалась, что Мария приказала осмотреть ее лишь затем, чтобы она не умерла по дороге в Лондон, иначе королеву могли бы обвинить в том, что кровь сестры пала на ее руки. Но стоит Элизабет оказаться в столице, где ее надежно заключат в Тауэр, а затем осудят и приговорят, Мария сможет спокойно делать с ней что угодно, и мир будет только рукоплескать ей за избавление от изменницы.

Элизабет было так страшно, что она едва осознавала, как руки докторов осторожно ощупывают ее тело сквозь тонкую ткань льняной сорочки; как она мочится в тазик, чтобы те исследовали ее мочу, которую перелили в высокую стеклянную бутыль; как доктора оценивают пульс, обсуждают ее бледность и спорят о том, избыток какой из четырех жидкостей наблюдается в ее теле.

— Ее знобит, но температура почти не повышена, — констатировал доктор Оуэн.

— В ее теле слишком много воды, согласны? — определил доктор Уэнди.