Леди Феникс, или Обещанная темному дракону
Шрифт:
— Феникс, — кричал и булькал зверь. — Магия. Светлая. Забрать.
Забрать мою магию? Ну уж нет!
Я собрала волю в кулак и пнула его свободной ногой. Только та отрава, что была в склянке, будто сделала его сильнее: он лишь перехватил ногу, обездвиживая меня.
— Ты же сказал, что на магов оно не действует? — выдохнула я. Может, получится его отвлечь? Но Давид ничего не ответил, наваливаясь на меня и прижимая ладони к моей груди, в область солнечного сплетения, словно собирался делать мне непрямой массаж сердца. Вот только с моим сердцем все было пока хорошо.
Видимо, концентрация той дряни в
К полу меня прижимал уже не человек, не мужчина, а какая-то страшная чернильная клякса, которая то обретала очертания какого-то зверя, то расплывалась рябью в глазах.
— Магия… Магия, — выло оно. Шептало. Стонало. Это вообще на человеческую речь не было похоже.
А то, что стекало меня, на мое тело напоминало мазут или болотную жижу. Пока что сверху, но обещало покрыть меня целиком. Меня, мою ауру.
Я не могла этого допустить! Но что я могла сделать?
И тут перед глазами возник Янис. Воспоминание о том, как я убирала эту дрянь. С каким чувством. Со скрупулезностью, с надеждой, с любовью. Со светлыми чувствами.
Подождите!
Если это тьма, а я свет, значит, я могу засветить этому хмырю или в кого он там превратился? Но не силой, а любовью. Только любить всяких чудовищ мне не хватало! Сложно испытывать светлые чувства к тому, кто тебя похитил и пытался использовать в своих темных делишках, но я изо всех сил постаралась.
— Магия-магия, — стекла еще одна порция черноты на меня. Почти покрыла меня целиком, пока я чиркала ментальной спичкой, пытаясь вызвать любовь в своем сердце. Получалось из рук вон плохо, потому что сознанием все больше и больше завладевал страх.
А-а-а!
Я не выдержу.
А-а-а-а!
Этой тьмы слишком много.
Я чиркала-чиркала, а потом вдруг перед глазами встали все люди и нелюди, которых я встретила на Эфоре. Не только Янис, но и Саймон, и его лагерь, и маг Алекс, конечно же. То ли Алекс сработал, то ли все вместе, но в груди вспыхнул нехилый такой костер. Голубоватый, мистический, во мне, там, где сердце, будто раскрылась призрачная роза. Она росла и росла, пока ее стебель и лепестки не набрал силу. А затем…
— Магия! — повторил новоиспеченный монстр Франкенштейна.
— Хочешь магию? — выкрикнула я. — Ну так подавись!
И шарахнула его всем своим светом.
Глава 18
Ослепило даже меня. Чувство было такое, что на меня направили огромный прожектор или закрыли в белой комнате. С одной маленькой поправкой: этим прожектором, источником этого света была я. Я горела словно звезда, сильнее и сильнее, сжигая темноту вокруг. Как маяк в ночи. А роза раскрывалась в груди новыми лепестками. Новыми гранями. Пока я не почувствовала, что меня ничего не держит. Никто не держит. И отпустила тоже.
Перестала светить.
Стоило «прикрутить» магию,
Я с опаской доползла до него, но не решилась после всего потыкать в спину. Зато посмотреть на него волшебным зрением оказалось легко. Усталости будто и не было. Видимо, дрянь на моих руках отнимала мои силы и мою магию, поэтому я себя чувствовала словно под каким-то сильнодействующим. А свет ее сжег, и я была теперь снова я.
Но когда я посмотрела на ауру лекаря, то тихо ойкнула.
— Зашибись! — это все, на что меня хватило, потому что аура его была чиста как слезы младенца, как только что постиранное белье, как водичка в океане на Мальдивах… Можно было придумать еще сотню сравнений, но совершенно точно на ауре Давида не осталось ни пятнышка тьмы.
Я все-таки перевернула его на спину, у меня это получилось не без труда, и ойкнула повторно. Потому что пластические операции моя магия, конечно, не делала, но вернула лекарю первоначальное лицо. Излечив, исцелив, восстановив все, как было. Сейчас он напоминал человека, а не какую-то демоническую сущность. А главное, что меня особенно обрадовало — он дышал, хотя и был без сознания. Пусть этот придурок за свои злодеяния, в том числе со мной, и был достоиy всего самого нехорошего, лично я убивать никого не хотела. Не как Даша, которая человек, не как Леди Феникс, несущая свет. Ну кроме тьмы, потому что ее я, кажется, прибила окончательно! К н и г о е д. н е т
Но вот дожидаться, пока лекарь очнется после магического нокаута, я не стала. Соскреблась с пола и, немного шатаясь, бросилась прочь из жуткой башни. Проскочила лестницу, перепрыгивая через ступеньки и рискуя сломать себе шею, но через парe минут толкнула уже дверь внизу.
Чтобы оказаться на… пожаре! Потому что, когда Давид тащил меня в свое логово, в коридорах было спокойно и безлюдно, а вот сейчас меня едва не сбили с ног пробегающие стражники.
— С дороги, — проорал первый, грубо толкнув меня в сторону. Следом за стражей пробежал слуга с всклокоченными рыжими волосами, выкрикивая на ходу:
— Дракон! Там дракон! На нас напал дракон!
Словно в подтверждение его паники стены замка затряслись так, будто от удара шаром по кеглям. Замок, к счастью, выстоял.
Дракон?! Напал? Это вот так шатает, потом что… дракон?
Заметив меня, он подхватил меня под локоть:
— Леди, идемте. Быстрее! Нужно закрыться в храме. Туда ему не добраться.
Я, конечно, прекрасно понимала, что попала в магическое условное средневековье, но чтобы настолько! Почему-то я думала, что драконы здесь летают в облаках, а не нападают на города.
Янис! Мальчик остался в комнатах. Без сознания. Очнулся ли? Успел ли найти Алекса? Дракон — не дракон, а я должна найти его, Алекса и Саймона. Защитить малыша, а мужчинам рассказать то, что узнала. Про Борча. Предупредить их, что от этого ублюдка можно ждать чего угодно, и что друг из него так себе.
— Где лорд Саймон? — спросила я у слуги, пока мы бежали по коридору. Ноги сами несли меня вперед, потому что замок продолжал трястись, но мне хотелось бы бежать в правильном направлении.