Леди и лев
Шрифт:
Шарлотта отпрянула назад.
– Вы действительно приехали сюда, чтобы побеседовать о скарабеях?
– Конечно. – На самом деле еще пять минут назад ему это и в голову не приходило, но теперь это был отличный повод приходить без приглашения. – Доктор Роджерс, специалист Коллекции по скарабеям, решил принять предложение, которое ему сделали из Берлинского музея. Он поставил нас в довольно затруднительное положение.
– Да, я слышала об этом. – Она подошла к буфету и позвонила в один из медных колокольчиков, которые стояли в ряд на полированной поверхности.
В
– Дождь почти перестал, Лори. Принеси мою шляпку и поводок. – Она повернулась к Дилану: – Я думаю, мы можем немного пройтись по скверу. Свежий воздух вернет вам душевное равновесие. Полчаса в обществе моей семейки достаточно, чтобы почувствовать себя как после бури у мыса Горн.
Он оглядел гостиную.
– Разве у вас есть собака?
– О нет. С тех пор как терьер съел прирученную мышку Майкла, он и близко к дому не подпускает собак. Правда, не желает заводить и новых мышей.
– Тогда зачем вам поводок?
– Для кошки, конечно. Я никуда не выхожу без Нефер. Она ужасно расстроится, если ее оставят дома одну.
Несколько диссонирующих нот, донесшихся от стоявшего в гостиной фортепьяно, прервали их разговор. Оглянувшись, Дилан успел заметить кошку, которая прыгнула на клавиши. Громко мурлыкая, Нефер дошла до конца клавиатуры, перескочила на спинку дивана, а потом перепрыгнула к Дилану на плечо.
От неожиданности он покачнулся.
– А этот котик разве не мог съесть мышку вашего брата?
– Конечно, нет! – Она посмотрела на него с таким выражением, как будто он заподозрил Нефер в людоедстве.
Кошка повернула голову в одну сторону, потом в другую и наконец в упор уставилась на Дилана.
– Ради всего святого, миссис Фэрчайлд, мне, кажется, действительно пора немного проветриться.
Глава 5
Английская леди и африканская кошка представляли собой весьма колоритную пару.
Дилан время от времени украдкой посматривал на обеих своих спутниц. Ни кошка, ни ее хозяйка, казалось, не замечали моросящего дождя. В самом начале прогулки Шарлотта произнесла несколько ничего не значащих слов по поводу холодного июля и теперь хранила молчание, разглядывая кусты гортензии, мимо которых они проходили. О его присутствии она как будто забыла.
– Я вижу, вы совсем не боитесь дождя, – сказал наконец Дилан, смахивая со щек дождевые капли. – Жаль, что никто из нас не догадался захватить зонтик.
– Я боюсь совсем не дождя. А вот этого. – Она указала на ровный ряд аккуратно оштукатуренных домиков.
– Простите? – Дилан был озадачен, его взгляд скользнул вдоль старинных фасадов Белгрейв-сквер.
– Всего сотню лет назад мы были бы здесь в опасности. – Она нахмурилась. – А теперь Белгрейв-сквер стал таким безопасным, таким обычным…
– И это вас огорчает?
– Конечно! Вообразите, какой захватывающей могла бы стать наша прогулка через площадь хотя бы в прошлом столетии. Вокруг петушиные бои, травля быков. Тут и там сражаются до смертельного исхода дуэлянты. Разбойники
Он посмотрел туда, куда она указывала.
– В тысяча семьсот двадцать восьмом году на этом мосту нашли какого-то паренька. Его убили прямо там. У него были отрублены пять пальцев, половины лица вообще не было. И горло тоже было перерезано.
Ему показалось, что она это рассказывает с видимым удовольствием.
– А теперь на Белгрейв-сквер безопасно, как в бакалейной лавке, – продолжала она. – Лондон стал каким-то скучным и банальным.
– Уверяю вас, что и в Лондоне достаточно притонов, в которых какая-нибудь кровожадная англичанка могла бы получить удовольствие…
– Не притворяйтесь, что не поняли меня. У меня нет никакого желания близко знакомиться с вооруженными до зубов бандитами. Просто я бы не возражала, если бы со мной разок-другой случилось что-нибудь непредвиденное.
– А мой утренний визит считается? – Он улыбнулся ей и был вознагражден ответной улыбкой.
– Что-то вроде этого. Большое вам спасибо. Они некоторое время дружелюбно шли рядом.
– Прожив столько лет в Африке, вы, должно быть, хорошо меня понимаете. – Она вздохнула. – Ни тебе песчаных бурь, ни наводнений. И ни одной кобры или скорпиона. Все такое обыкновенное и скучное.
Он посмотрел вниз, на кошку в драгоценном ошейнике, рысью поспешающую за ними. Она казалась воплощением безмятежности.
– Не думаю, что кошка из Египта, которая бегает в ошейнике из настоящих рубинов, – обычное зрелище для Лондона. Я встречал спаниелей, которые гораздо больше вашей кошки возмущались, когда на них надевали ошейник.
Нефер остановилась, дожидаясь, пока с грохотом проедет омнибус.
Шарлотта пожала плечами:
– В Каире я как-то видела пашу, который вел на поводке двух взрослых леопардов.
– Но это Египет. В окрестностях Белгрейв-сквер ваша кошка выглядит так же неуместно, как верблюд или кобра. – Он сделал паузу. – Или вы.
– Надеюсь, вы не хотите сказать, что я похожа на кобру?
– Безусловно, но мне кажется, что вы могли бы принести не меньшее беспокойство.
Он хотел пошутить, но увидел, что улыбка ее поблекла.
– Мне об этом говорили и раньше.
Она ускорила шаг, ее изящные черные туфли громко стучали по мостовой. Он поспешил за ней.
– Почему вам кажется, что я здесь не на месте? – спросила она.
Он сначала хотел было отшутиться, но понял, что она говорит серьезно.
– Знаете, вы мне напомнили финиковую пальму в кадке, которую я много лет тому назад видел в Брайтоне, в оранжерее. На первый взгляд дерево выглядело прекрасно. Оно, казалось, процветает в своем новом доме, защищенное стеклянной крышей. За ним ухаживают, поливают и подкармливают удобрениями. Но когда я подошел поближе, то стало ясно, что кора потрескалась и выглядит нездоровой, листья тонкие и блеклые. Финиковая пальма дюйм за дюймом засыхала, погибала, как человек, который уснул в снегу.