Леди и одинокий стрелок
Шрифт:
– По-моему, ты ей понравился, – заметил Билли. – Господи, ты же чуть не сел на нее!
– Билли, – прошипела Амалия, когда обрела дар речи, – больше никогда так не делай, черт тебя дери!
– Ладно, – легко согласился Билли.
– И выбрось эту дрянь отсюда! – Амалию все еще била дрожь.
– Зачем? – удивился Билли. – Мы из нее суп сварим.
– Суп? – Амалия оторопела.
– Ну да, – беззаботно подтвердил Билли. – Ты никогда не пробовал суп из гремучки? Прелесть что такое!
Какую-то
– Отлично, – свирепо отозвалась она, – первым блюдом будет суп из гремучей змеи, а вторым – филе из Мэллоуна.
Билли захохотал и, широко размахнувшись, отшвырнул змею прочь.
– Ты догадался, да? Понимаешь, это старая ковбойская шутка – суп из гремучей змеи! – Он так смеялся, что даже начал кашлять.
– Что с тобой? – спросила Амалия встревоженно.
– Ничего. – Он пытался прекратить кашлять, но вместо этого зашелся еще сильнее.
Амалия побледнела и поднялась с места.
– А ну-ка, сними шляпу.
– Зачем?
Амалия сняла с него шляпу и положила руку ему на лоб.
– Эй, что такое? – заворчал Билли, притворяясь, что сердится.
– У тебя чахоточный кашель, вот что такое, – сказала в сердцах Амалия.
Билли побледнел.
– Нет у меня никакого…
– И температура выше, чем должна быть.
– Я немного простудился…
– Хватит врать! В твоей семье кто-нибудь умер от чахотки?
Билли отвел глаза.
– Мама.
Амалия вздохнула и потерла переносицу. Значит, и у этого бандита была мать, и он тоже называл ее мамой, как и все дети на земле.
– Скажи, что ты пошутил, – внезапно попросил Билли. – У меня ведь нет чахотки?
Амалия закусила губу.
– Ты часто кашляешь?
– Бывает иногда.
– Дышать легко? Кровью не плюешься?
– Было пару раз, – нехотя ответил Билли.
Амалия покачала головой.
– Это плохо, Билли. Тебе надо лечиться.
– Не надо мне лечиться! – с неожиданным ожесточением сказал Билли, швыряя в костер ветки. – Моей матери док тоже сказал: поезжайте в теплые края, вам будет лучше. Мы и переехали в Силвер-Сити. Она пекла пироги. Была такая веселая… – Глаза его наполнились слезами. – Всегда пела… И даже за два дня до смерти верила, что все будет хорошо, все образуется… Черта с два! – злобно выпалил он. – Она захлебнулась кровью. Вот так все и образовалось.
– А потом? – тихо спросила Амалия. – Что было потом?
– Меня взяли в приемную семью. – Билли криво усмехнулся. – Не за спасибо, конечно. Я мыл стаканы в салуне, с утра до ночи. Я не выдержал и сбежал.
– А твой отец?
Билли дернул плечом.
– У меня нет отца.
Они замолчали. Билли глядел в огонь, в котором потрескивали сухие ветки.
– Ладно, –
У Билли было с собой немного виски, но Амалия от него отказалась. Они расстелили одеяла и растянулись на земле. Билли взял свою книжку и стал ее читать. Он лежал у костра, опершись щекой на руку, и походил на счастливого подростка.
– Хочешь? – спросил он у Амалии, указывая на книжку.
– Нет, – ответила она, – я таких не читаю.
– А какие книжки ты читал? – оживился Билли. – Расскажи мне.
– Ну… разные. Гофмана, Флобера, Бальзака, Золя…
– А историю Монти ты читал?
– Нет, – удивилась Амалия, – а что это такое?
– Эх ты, даже не читал историю Монти!
Из дальнейших расспросов выяснилось, что он имел в виду роман «Граф Монте-Кристо». Какой-то предприимчивый графоман отрезал вторую часть фамилии у героя Дюма и перенес его приключения в Америку, выкинув самые интересные сцены.
– Э, нет, – возмутилась Амалия, – все было совсем не так!
– А ты откуда знаешь? – удивился Билли.
– Я помню эту книжку. Вот слушай, как было на самом деле…
И она принялась рассказывать. Но попутно ей пришлось объяснять, кто такой Наполеон, где находится замок Иф и почему Эдмону Дантесу было отказано в справедливом суде.
В лице Билли Амалия получила самого благодарного слушателя на свете. Сначала он перебивал ее вопросами и ссылался на свою десятицентовую версию, автор которой перевернул все с ног на голову, но потом повествование захватило его. Амалия вспоминала все новые и новые подробности; и оказалось, что она знает роман почти наизусть.
Рассказав, как Эдмону Дантесу удалось бежать, Амалия заметила, что у нее слипаются глаза.
– Вот это да! – воскликнул Билли. – А что дальше-то было?
– Завтра расскажу, – невнятно проговорила Амалия, зевая во весь рот.
– Я ничего подобного в жизни не слышал, – признался Билли.
Амалия поерзала на своем жестком ложе, стараясь поудобнее накрыться одеялом.
– Ладно, – проговорила она в промежутке между двумя зевками, – если тебе так нравится эта книжка, я постараюсь отыскать ее перевод на английский и подарю его тебе. Когда все кончится.
Билли уселся на земле, достал губную гармошку и приложил ее к губам. Раздался долгий, протяжный, берущий за душу звук.
– Ты лучше расскажи, – попросил Билли, отрываясь на мгновение от гармошки. – Потому что, когда все кончится, меня скорее всего повесят. Так я и помру, не узнав, чем все завершилось у Монти.
Он снова приложил к губам гармошку – и зашелся в приступе надсадного кашля. Амалия, уже начавшая засыпать, мгновенно пробудилась. Точно так же кашлял ее родной брат, скончавшийся от туберкулеза.