Леди и рыжая сеньорита
Шрифт:
— Эйнэр извиняется, что не смог прилететь. Он очень переживает за Джейда и появится здесь сразу же, как сможет.
Ирин внимательно посмотрела на меня и, кажется, усмехнулась. Мне стало стыдно: кого пытаюсь обмануть?
— Повелитель не смог оставить Диар: на нас постоянно нападают, — пробормотала я и, не выдержав, заплакала.
Ирин обняла меня. Кажется, мы поменялись ролями: утешать должна ее я.
— Елка, я сразу поняла, что брат не отпустил тебя. Иначе тебя сопровождали бы его воины. И не
Я злорадно подумала: это мы проходили. Не удалось.
А Ирин продолжала:
— Наши мужчины веками приучены к мысли, что жены должны быть усладой для мужей, украшением их домов и партнершами на балах. — Она хмыкнула. — Достался же Эйнэру подарочек. Орешек, об который можно обломать зубы. А брат, кроме того, что мужчина, еще и правитель. Представляю, каково ему.
Я шмыгнула носом. Обида вспыхнула с новой силой:
— Он не вышел меня даже проводить.
— Елка, а может, вернешься… — В голосе подруги слышалось беспокойство.
Я гордо выпрямилась:
— Нет, пусть принимает меня такой, какая есть. А если не хочет, то…
Ирин закрыла мне рот ладошкой:
— Не говори лишнего. Ты же сама его любишь.
Джейд в соседней комнате застонал, и мы бросились туда. Больной открыл глаза, увидел меня и просиял:
— Елка, как я рад! Давно хотелось тебя увидеть.
Я наклонилась и поцеловала его:
— Я тоже очень рада. И уже успела полюбоваться вашим сыном.
— Ирин, Елка давно здесь, и вы меня не разбудили?
— Она хотела, Джейд. Но я не разрешила.
Принц с трудом дышал и говорил, но я видела, что он действительно рад встрече со мной.
— А ты все молодеешь, Елка. Ты напомнила мне девчонку, которую я встретил на берегу реки.
Я рассмеялась:
— И которая начала знакомство с нападения на Трайса. — Джейд улыбнулся. — Он каждый день прилетает сюда. Король из него действительно получился хороший. Только вот тебя никак не может забыть.
Я подумала: а пора бы. Если, конечно, это правда.
Джейд ожил, шутил, смеялся. Мы с Ирин смотрели на него и радовались. Но что-то нет-нет, да и сжимало мое сердце. Хотелось плакать. Мы проговорили почти до утра. Затем Ирин спохватилась:
— Все. Джейду пора отдыхать. Да и Елке тоже.
Она дала мужу выпить какой-то отвар. Через некоторое время мы тихонько вышли из спальни, оставив дверь чуть приоткрытой. Ирин позвала служанку, и вскоре перед нами стоял столик с яствами и вином. Я удивилась: эльфы едят очень мало. А уж ночью — вообще никогда.
Подруга улыбнулась:
— Я знаю, Елка, ты же любишь покушать.
— Да какая, Ирин, еда. Нервы на взводе. Джейд болен, с Эйнэром поссорилась, Клод сумел влюбиться в такие года, да еще его просят
Я рассказала эльфийке последние события нашей жизни.
Ирин усмехнулась:
— Просто проклятие нашего рода. Эйнэр полюбил тебя. Я — Джейда, твой сын влюбился в человечку. Интересно, кого же выберет мой Крис?
— Тебе до этой проблемы еще далеко, а у нас она уже на пороге.
Ирин разлила по бокалам вино. Свой лишь пригубила, а я выпила до дна залпом.
— Похоже, Елка, вы поссорились с Эйнэром довольно серьезно. — Ирин опять вернулась к предыдущему разговору.
— Он не пожелал меня отпускать. А я не могла не прилететь, раз у тебя такое горе.
— Эйнэр был до последнего уверен, что без его согласия ты никуда не отправишься. Ты увидела Джейда, подбодрила меня, а теперь я бы посоветовала тебе все-таки вернуться.
— Нет, Ирин, — уперлась я, — он не прав. И раз уж я здесь, навещу Ксюху. Да и Трайса нужно повидать. Он еще тренируется? Не утратил форму? Не знаешь?
В зеленых глазах эльфийки появилось изумление:
— Ты хочешь потренироваться с Трайсом? Так я поняла? Разве ты не знаешь, что к супруге повелителя не смеет прикоснуться ни один мужчина? Об этих тренировках узнает Эйнэр, и чем все закончится? Я слишком люблю вас обоих. Поэтому просто сообщу брату, чтобы он тебя забрал.
— Не смей, Ирин. Иначе вообще меня не найдете. Мне нужно уметь постоять за себя и быть в форме. А твой брат не желает, чтоб я занималась. Учит стрелять из лука, метать ножи, но и только. Ты говоришь: на меня не смеет покуситься ни один мужчина. Но это уже случилось. И я желаю отомстить подлецу.
Ирин смотрела во все глаза:
— Кто осмелился, Елка? Как это произошло?
Ох, видно, подруга истолковала мои слова не совсем так, как следовало. Шрам вдруг заболел с такой силой, что я дернулась и схватилась за щеку. Потом отвела руку:
— Вот, смотри. Видишь?
Ирин стала белой как мел:
— Как тебя угораздило получить такой знак?
— Во время сражения. Причем, как сказала Регина, тот, кто его оставил, охраняет меня от всех случайностей битвы и вражеских ударов. И его дракон тоже. А еще он сказал, что хочет, чтобы я о нем помнила. И, знаешь, ему это отлично удается.
— Эйнэр видел?
— Самое интересное, нет. Шрам то появляется, то исчезает. И болит в самое неподходящее время.
Ирин вскочила с дивана и заходила по комнате. Причем так стремительно, что напомнила Эйнэра.
— Елка, может, я и ошибаюсь, но такие метки ставят отступники своим рабам. Но я никогда не слышала, чтобы клеймили лицо женщины. Обычно, если это и делается, то на закрытой части тела. Скорее всего, это вызов Эйнэру. Какой мужчина потерпит, чтобы его любимую заклеймили, как чью-то собственность?