Леди и сокольничий
Шрифт:
— Не возражаете?
Капюшон чуть заметно шевельнулся, и Солейс приняла; это за согласие. Сев напротив него, она пыталась угадать, что скрыто под низко надвинутым капюшоном, но лицо незнакомца было в тени, и ее попытки не увенчались успехом. «Впрочем, нет худа без добра, — подумала Солейс, — значит, и он не видит моего лица, а это уже хорошо». Однако что-то подсказывало ей, что надо держаться настороже. Интуиция убеждала ее, что этот человек опасен как сам дьявол.
— Вы наемник? — робко
— Я хотела бы нанять вас, — добавила она. Помолчав, мужчина слегка приподнял голову и взглянул на нее.
Солейс поежилась. Его взгляд проникал, казалось, ей в самую душу.
— Я убийца, — негромким, низким голосом вдруг произнес он. — Я могу пить с тобой эль, приятель, а могу перерезать тебе глотку, смотря по настроению. — Незнакомец лениво поднес кружку к губам. — Мне все едино.
При звуке его голоса Солейс вздрогнула.
— А… — неуверенно начала она, — как насчет еще одной кружечки? — И положила на край стола монету.
Девушка и глазом моргнуть не успела, как незнакомец накрыл ее руку своей огромной ладонью.
Поспешно выдернув руку, она сунула ее под плащ.
Мужчина небрежно смахнул серебро в кожаный кошель, подвешенный к широкому поясу.
— Я не хочу пить.
Собравшись с духом, Солейс снова заговорила:
— Так вы наемник или нет?
— Может быть. А вам не приходило в голову, что у меня уже есть хозяин? — Он снова поднес кружку ко рту и сделал большой глоток.
Девушка почуяла опасность.
— Что ж, если так, разговор окончен. — Она поднялась. «Ему ни за что не узнать, кто я на самом деле», — убеждала себя Солейс.
Схватив девушку за руку, мужчина усадил ее за стол.
— Кажется, я этого не говорил, — бросил он. Пальцы его разжались, и он погладил висевший на поясе пухлый кожаный кошель. — А потом, даже если хозяин и есть, всегда может найтись и другой.
Солейс судорожно сглотнула. Хоть бы он не догадался, что ей нечем ему заплатить… пока.
— Так вы свободны или нет? — осведомилась она. Почему-то этот человек вгонял ее в дрожь.
— Скажем так… я заинтересован. — В густой тени капюшона блеснули зубы, но была ли то улыбка или презрительная мина, оставалось только гадать. — Похоже, вам раньше не приходилось заниматься ничем подобным. Такие дела на людях не делаются. Никогда не знаешь, не подслушивает ли кто. Есть тут место, где бы мы могли поговорить?
Эти слова и его тон встревожили Солейс. Конечно, он прав, она никогда еще не вербовала людей. Но и не так уж глупа, чтобы пойти куда-то с подобным типом. Это может обернуться бедой.
— Нет, — ответила девушка. — Это место ничуть не хуже любого другого.
И вдруг острие меча под столом уткнулось ей в живот.
— Послушай-ка… — мужчина
Солейс испуганно ахнула и попыталась вскочить, но, почувствовав укол, приросла к стулу.
— Я… у меня нет золота. Да и вообще-то не осталось ни пенса. Последнюю монету я отдала вам.
— Хочешь нанять меня, а платить чем будешь? Да ты, парень, никак, рехнулся! Какой бес тебя попутал, хотел бы я знать? Ну, за свою наглость ты поплатишься. Богом клянусь, я убивал людей и за меньшее!
— Прошу вас, — в отчаянии прошептала она. — Я в ужасном положении. Сейчас у меня нет денег, но я могу кормить вас, а потом… потом, когда все будет позади, вы получите, сколько запросите.
— Но откуда у тощего парнишки вроде тебя возьмется золото? Интересно, что тебе от меня нужно, если ты готов посулить золотые горы?
Солейс уже хотела признаться, что ее отец богат, но вовремя прикусила язык. А вдруг он потребует за нее выкуп? Конечно, она могла бы сообщить ему свое настоящее имя, но как бы не вышло еще хуже. Если незнакомцу известно, сколько Баркли назначил за ее голову, он вполне способен выдать ее барону. Острие меча снова кольнуло девушку.
— Я хочу захватить замок Фултон, — чуть слышно прошептала она.
Мужчина замер.
— Должно быть, я ослышался. Чтобы какой-то худосочный парнишка, да еще без гроша в кармане, собирался осадить замок Фултон!
Вздернув подбородок, Солейс посмотрела ему в глаза.
— Именно это я и имею в виду. Что ж, Рим не сразу строился. А теперь решайте, да или нет. Времени у меня мало, а люди мне нужны.
— Проклятый идиот! — прошипел незнакомец. — Рим был построен на телах тысяч и тысяч замученных людей! Рабов!
— Те, кто согласится служить мне, не будут рабами. Им хорошо заплатят. А теперь уберите свой меч!
Ей показалось, что он колеблется. Время тянулось бесконечно. Наконец незнакомец, пожав плечами, бросил меч на лавку и окинул взглядом тех, кто сидел в трактире: монаха, храпевшего крестьянина, хозяина за стойкой и угрюмого солдата.
— Эй, парни, все сюда! — пророкотал он. — Гляньте-ка, этот парнишка обещает нам звонкую монету! Целые горы золота! А всего-то и надо, что рискнуть головой задарма! Зато всем, кто уцелеет, хорошо заплатят!
Монах, бросив на него хмурый взгляд, снова уткнулся в тарелку. Солдат посмотрел на них без особого интереса и равнодушно отвернулся.
— Ублюдок! — выскочив из-за стола, бросила Солейс, понимая, что пора выбираться отсюда. Ей угрожала опасность. Она поспешно выскочила из трактира через заднюю дверь. Ветер охладил ее разгоряченное лицо.