Леди и Волк
Шрифт:
— Я не такой, как мой брат, Кэтрин.
— Знаю, — печально ответила она. — Я никогда не перепутаю вас.
«Я уже влюблена в него, а ведь брат предостерегал меня», — подумала про себя Кэтрин.
Дрожь била ее тело. Обхватив себя руками, она подошла к очагу.
— Я нарушила все обещания, которые дала Джорджу, человеку чести. Я поклялась, что вечно буду молиться за его душу. Но тогда я тебя не знала, Стефан.
Кэтрин повернулась и посмотрела на него, — упрек читался в ее взгляде. Она ненавидела себя за те чувства,
— Кэтрин, — страстно прошептал Стефан. — Я клянусь тебе, в моем прошлом нет ничего дурного. Только твое сердце сможет правильно судить обо мне. Но я хочу, чтобы ты поняла. — Правда была на моей стороне, когда я убил Роби.
Девушка кивнула и, стремительно приблизившись, взяла его за руку.
— Я хочу верить тебе, Гай, — искренне прошептала она. — Мне так важно знать, что твоя честь незапятнана. Я не хочу жить, как Констанция. И не смогу жить с дьяволом.
Сердце Стефана сжалось от горя.
— О, женщина, — простонал он, — неужели я стал причиной твоих нелепых опасений?
Он заключил Кэтрин в объятия.
— Я никогда не буду обращаться с тобой, как Марлоу со своей женой! Я всегда буду оберегать тебя! И твоя жизнь не превратиться в кошмар! — бормотал он ей на ухо, трепетно и нежно целуя уголок атласных губ.
От этого поцелуя девушку бросило сначала в холод, потом в жар, и странная истома внезапно охватила все ее тело.
— Да, моя любовь. Моя сладкая любовь, — шептал Стефан, чувствуя, как в ней пробуждается желание. Его губы блуждали по изящным изгибам шеи. Откинув голову, Кэтрин принимала ласки со стоном наслаждения. Желтые и голубые языки пламени поднимались все выше. Стефан наконец разжег в ней факел огня, который сжигал его сердце.
Словно вернувшись на землю, девушка обеими руками оттолкнула Стефана. Задыхаясь, она смотрела на него удивленно, и в то же время с сомнением. И вдруг хихикнула, как ребенок. Даже когда на глаза навернулись слезы, она продолжала неестественно смеяться, прикрывая рот ладонью.
— Я горю, словно в огне, — шептала Кэтрин сквозь слезы. — Что ты со мной сделал? — Смех сменился рыданиями. — Я боюсь тех чувств, что ты вызываешь во мне, — всхлипывала она. — Помоги мне, Стефан! Мне страшно!
— Не бойся, дорогая. Клянусь, что никогда не обижу тебя!
— Я столько страдала во время чумы, что казалось, все чувства умерли в моем сердце, а жизнь закончилась. Но ты возродил во мне любовь! Я ожила, и сердце оттаяло.
Кэтрин подтянула колени к груди. Обхватив их руками, она тихо плакала, раскачиваясь из стороны в сторону.
Слезы сострадания блеснули в глазах Стефана, но он не посмел прикоснуться к ней в эту минуту.
Наконец девушка успокоилась. Всхлипнув последний раз, она вытерла ладонями глаза и провела пальцем под носом. Взглянув на Стефана, словно раздраженный ребенок, она спросила:
— И все-таки я должна
— О, дьявол! — пробормотал он. Беспомощно рассмеявшись, Стефан тряхнул головой. — Я не могу это обсуждать с тобой.
— Если ты доверяешь мне, то сможешь, — настаивала девушка.
— Нет, все слишком сложно.
— Но как же в таком случае я могу доверять тебе! — в ее голосе звучало негодование. — Ты хочешь, чтобы я верила, не задавая вопросов и не получая ответов?
— Да, женщина, я хочу именно этого, — ответил Стефан. Его голос был холоден, как сталь меча, мелькнувшего в ночи. — И это самое малое, что ты можешь для меня сделать. Моя семья может сомневаться во мне. Но просить женщину, на которой собираюсь жениться, чтобы она верила мне, — это уж слишком!
— Ты упрямый грубиян! — гневно воскликнула Кэтрин. Ярость полыхала в ее глазах. — Мне надоело потакать твоим прихотям!
Она стремительно поднялась, оставив на постели смятое покрывало. Словно овца, окруженная волками, она металась по комнате. На мгновение Стефан подумал, что девушка убежит. Но внезапно она повернулась к нему. В глазах горел вызов. Кэтрин была похожа на дух, возникший на Ирландском побережье.
— Почему я должна слепо верить тебе? — кричала она. — Назовите мне хоть одну причину, милорд, по которой вы не можете сказать мне, что тогда произошло?
Стефан смотрел на пламя огня, полыхающего вокруг горящих бревен. Взгляд его зажегся ненавистью.
— Я убил сэра Роби, потому что он задел честь женщины.
Желая услышать больше, Кэтрин все же колебалась.
— Чью честь, Стефан? — неуверенно и в то же время настойчиво спросила она.
— Моей матери. Графини Розалинды.
— О! — Девушка в смятении развела руками. — Что же сказал Роби?
— Если я расскажу это, Кэтрин, то сам опорочу ее имя.
— В таком случае все сказанное лордом Роби — ложь.
Словно отгоняя тень сомнения, мелькнувшую в его глазах, Стефан качнул головой.
— Да, это была ложь, — произнес он, отходя к окну.
Кэтрин неуверенно шагнула к нему. Ее переполняло раскаяние. Неуверенно взяв его за руку, девушка сказала:
— Все это время я сомневалась в тебе только из-за убийства. Я так доверяла брату, что приняла его мнение за свое. Сейчас я жалею об этом.
Признание Кэтрин внезапно заставило Стефана почувствовать свою неправоту.
— Не обвиняй себя, дорогая! Ты просила рассказать о случившемся, а я упрямо отказывался. Конечно же, тебе следовало знать правду.
Кэтрин тряхнула головой.
— Это не имеет значения, — медленно произнесла она. — Неважно, рассказал бы ты мне правду или нет, я всегда знала, какой ты на самом деле. Я поняла это еще в ту ночь, когда мы встретились впервые. Но я не поверила себе, я спряталась от тебя за словами брата.