Леди и война. Пепел моего сердца
Шрифт:
Пусть люди живут по законам, принятым людьми.
– Столкновение неизбежно, – повторил дядя странным голосом. – Скорей, чем ты думаешь. На дорогах… неспокойно. Говорят о разном.
– О свободе?
– Да. И есть те, кто готов слушать… помнишь Чаячье крыло?
Конечно.
Раубиттеры. Пушки. Порох. Затянувшаяся осада. Допрос.
Первое упоминание о Тени. И восстании.
Отрава.
А чуть раньше – встреча на мосту. Подслушанный разговор. Изольда… о ней думать нельзя. Остаются
– И много таких?
Замков сотни. Людей сотни тысяч.
– Хватает, – ответил дядя, поглаживая остатки бороды.
Он все еще зол на Кайя, хотя понимает: выбора не было.
Но дело в ином. У Ингрид не хватило бы ресурсов на весь протекторат, ни финансовых, ни человеческих. Кормак не стал бы распыляться. Ему на руку нестабильность, но в городе. Протекторат – дело другое: немного чести властвовать над развалинами.
Тогда как так получилось?
И дядя наверняка знает ответ. Сунув руку в карман, он вытащил горсть оплавленных камней.
– Посмотри… – Не камень – кости. Позвонки, изменившиеся под воздействием… чего? – Я нашел мастерские, вот только мастеров в них не осталось. Точнее, вот мастер.
Материал высокой плотности. Кость тяжелая, словно из свинца отлитая, но свинец мягкий, а это – твердое. И хрупкое, крошится в пальцах.
Излом глянцево-черный, слоистый.
Камни… Кормак. Связь, протянутая на сотни лиг. И странность, которая не давала покоя: как Кормак проник в Кривую башню? Снял тамгу? Минул Сержанта? Кайя исследовал каждый сантиметр комнаты, пытаясь обнаружить хоть что-то.
Тому, кто вошел в дверь – если в дверь, – не оказали сопротивления.
И если сложить факты воедино, то ответ очевиден.
– Хаот. – Раскрошившаяся кость покрывает стол мелкой угольной пылью.
В освобождении нашем не было ничего романтического или героического. Ни штурма с лязгом клинков и криками, ни пламени, ни гордого рыцаря, взобравшегося по отвесной стене башни.
Я ждала Кайя.
Знала, что не придет – он примет ультиматум Кормака, – но все равно ждала. Иррациональная женская вера в чудо…
Сержант вышел из полудремы, в которой пребывал большую часть времени – меньшую он расхаживал по комнате с крайне задумчивым видом, зажав в кулаке фарфоровую кошку. В такие минуты он выглядел чуть более сумасшедшим, чем обычно. Но сейчас он очнулся, подобрался и велел:
– Сядь в кресло.
Кресло стараниями Сержанта заняло самый дальний и темный угол комнаты. Оно было равноудалено от двери и окна, что, по уверениям Юго, весьма затрудняло работу снайпера. Правда, Юго справился бы… с винтовкой.
Но винтовки не было, а Юго вновь притворился пажом.
Место пажа – у ног нашей светлости. Руки пажа – в безразмерных карманах бархатной куртки.
В
– Войдите.
Вошли. Вернее, вошел.
Нет, наша светлость понимала, что протекторы разные, но вот… я ждала кого-то, хотя бы отдаленно похожего на Кайя. Но этот человек был… обыкновенен. Пожалуй, так мог бы выглядеть менеджер среднего звена, несколько переросший должность, но застрявший в ней в силу мягкости характера. Среднего роста. Незапоминающейся внешности. И даже характерные узоры мураны выглядят какими-то посеревшими, словно выцветшими.
– Ллойд Флавин, леди. – Он поклонился, прижав руку к воротнику долгополого пиджака. Из петлицы торчала подмерзшая гвоздика, вторая выглядывала из кармана.
– Изольда Дохерти…
Или уже нет…
– Вы бледно выглядите. С вами плохо обращались?
– Нет.
Просто нервы. Ожидание. Токсикоз. И накопившееся раздражение, которое даже выплеснуть не на кого. Тут и посуды нет, которую в стену швырнуть можно.
– Вам требуется помощь врача?
– Нет.
– Хорошо.
На Сержанта Ллойд не обратил внимания, а вот на Юго задержался взглядом, и тот, попятившись, поспешил скрыться за моими юбками.
– Чужак, – заметил Ллойд.
И вот как-то не понравился мне его тон.
– Мой вассал.
– Что ж… если так угодно леди. На острове есть еще ваши люди?
– Не знаю. Вряд ли. Мы… прибыли втроем.
Ллойд рассеянно кивнул и, вытащив гвоздику из кармана, уставился на нее с удивлением. Цветок упал на грязный ковер, а лорд-протектор протянул мне руку.
– Прошу, леди. Думаю, беседу мы продолжим в другом месте.
Сержант кивнул и подал шубу. Доверял он Ллойду или же не видел иного выхода – не понятно, но держался все равно рядом, как и Юго. Мы спустились в зал, вышли во двор, заметенный снегом.
– Осторожней, леди. Ступеньки скользкие, – предупредил Ллойд. – Роанок – странное место. Некогда здесь жили люди. Добывали лунный жемчуг… его в мире почти не осталось. Слишком высокую цену давал Хаот, чтобы удержаться от соблазна. Люди жадны и слабы.
Над крепостью кружатся птицы, они кричат, словно прощаясь со мной. И мне не жаль расставаться. Вот только я не знаю, что будет дальше. Это пугает.
Странно. Сколько я в мире? Лето, которое прошло мимо, поскольку я болела. Первый месяц осени, проведенный взаперти. Свадьба… расставание. И три месяца вместе.
А кажется – вечность в сумме.
– Я склонен думать, что именно жадность их и сгубила. – Ллойд помогает спуститься, держит он крепко, и я понимаю, что, несмотря на невзрачный вид, Ллойд не слабее Кайя.