Леди и война. Пепел моего сердца
Шрифт:
И тянет спросить, но… молчу.
Не место. Не время.
Он сам расскажет то, что сочтет нужным. И эта сказка – лишь предисловие.
– Жадность победила здравый смысл. Однажды Хаоту оказалось дешевле уничтожить всех жителей Роанока и взять жемчуг даром. С другой стороны, я получил повод ликвидировать директорию. Не только эту.
Снова пристань. Барк.
Запах йода, от которого начинает мутить, и я часто сглатываю, что не остается незамеченным.
– Леди, вы уверены, что выдержите поездку?
А какой у меня
– Боюсь, я не угадал с размером. – Ллойд Флавин пытается быть вежливым хозяином.
Мне остается роль благодарной гостьи.
– Ничего страшного.
Платье не по размеру – наименьшая из нынешних моих проблем.
– Вас никто не побеспокоит. Если же вам что-то понадобится, то звоните. – Ллойд указал на шелковый шнур, уходивший куда-то в потолок. – Не стесняйтесь. Мне действительно хотелось бы, чтобы вы чувствовали себя максимально комфортно.
– Благодарю вас.
Вежливость – хороший способ держать границы. И Ллойд кланяется, но не спешит уходить.
– На острове мы пробудем еще часа два. Мне надо закончить одно дело. И вы не будете возражать, если я воспользуюсь помощью ваших людей?
Сержант кивает. Юго пожимает плечами:
– Если они готовы помогать, то пожалуйста.
Когда все уходят – дверь закрывается, но не на замок, – я опускаюсь на резной стульчик. И наверное, уже можно плакать, но слез нет.
Что мне делать дальше?
Возвращаться и принять правила чужой игры? А я смогу? Сомневаюсь.
Сбежать?
Спрятаться и попытаться жить наново? Забыть о Кайя, о собственных неудачах, обо всем, что было со мной в этом мире?
А выйдет ли…
И если уж не знаю, что делать, то надо делать хоть что-то. Для начала раздеться и воспользоваться полотенцами. Не ванна, но… стало легче. А поплакать… поплакать всегда успеется.
Ллойд правильно сделал, убрав Изольду с острова. Зачистка – дело грязное. Сержант хотел ему сказать, но передумал. В последнее время говорить было сложно.
И все сложно.
Он выполнял свои обязанности, потому что понимал, что если и здесь отступит, то совсем потеряется во снах. Там хорошо.
Мирно.
И кошка, придремавшая на коленях, слушает Сержанта внимательно. Его как-то никто и никогда не слушал. Разве что брат, еще когда сохранял остатки разума. А потом вот… лишь бы выжить. У кошки были длинные усы и пушистый хвост, искры с которого обжигали Сержанта, что было частью игры.
Иногда она выпускала когти, тогда Сержант просыпался.
Кажется.
Сейчас он точно не спал.
– Биссот?
Сержант кивнул.
– Кто ее забрал?
– Хаот. Маг. – Чтобы произнести два слова, потребовалось сделать над собой усилие.
– Эмиссар, –
– Хаот… – Ллойд запрокинул голову, разглядывая птиц, словно по их полету пытаясь предугадать будущее. – Значит, все-таки не устояли перед искушением. Вот засранцы. Тем хуже для них.
Птицы орали. Гадили. И Ллойд переключил внимание на Сержанта. Знакомый взгляд. Препарирующий. Так же смотрел старший Дохерти перед тем, как отдать очередной приказ, не подчиниться которому не выйдет.
– Спокойно. С тобой мы позже разберемся, если захочешь, конечно. – Ллойд переключил внимание на Юго: – И с тобой тоже. Насколько сильно ты ненавидишь Хаот?
– Достаточно сильно, чтобы помогать вам.
– Хорошо.
На этом разговор был закончен. Пока. Сержант не сомневался, что Ллойд не отступится, не выяснив мельчайшие детали произошедшего. И хорошо, если удовлетворится словами. Сержанту не хотелось бы пускать Ллойда в голову.
Там жила кошка.
Еще напугает.
С Ллойдом прибыла всего дюжина, но этого достаточно.
– Палаш? Меч? Шпага? Топор?
Сержант пожал плечами: ему все равно. Хотя, конечно, шпагу он не любил, а топор чересчур громоздкое, грязное оружие. Протянутый же Ллойдом меч был довольно удобен.
Сойдет.
Юго отказался. Он привык убивать по-своему, и Ллойд не стал мешать. Но глаз с чужака не спускал. А тому повышенное внимание было безразлично. Он рисовал на тонком полотне снега план крепости, объясняя, как и где стоят патрули. Сколько людей в гарнизоне. Где могут и будут прятаться.
Ллойд соглашался.
Их возвращения не ждали. И растерялись, а когда спохватились, стало поздно. Старая крепость, пережившая немало осад, сдалась. Она устала от людей с их бесконечными войнами и с радостью приняла тишину.
Убивать Сержанту нравилось.
Всегда.
Наверное, волна изменила его тоже, не настолько, чтобы отправить на крест, но достаточно, чтобы отделить от людей окончательно. Впрочем, и среди них попадались те, кто получал удовольствие от чужой смерти, но они тоже были другими. Жертв выбирали слабых. Мучили. Затягивали агонию. И с точки зрения Сержанта, это было лишено смысла.
Сперва его радость была похожей, хмельной, диковатой и слабо поддавалась контролю.
Это пугало прочих.
И Сержант научился радость скрывать.
С годами она поблекла, и убийство другого существа стало тем, чем являлось для остальных наемников – неотъемлемой частью работы. Но сейчас все вернулось.
Ярче.
Полнее.
Он слышал, как трещит кожа и мышцы, как с хрустом ломается кость, столкнувшись со сталью. Как скрежещет броня, не выдерживая удара. У металла множество голосов. У человеческого тела и того больше. Клинок входит в печень с мягким всхлипом. И с похожим, но все-таки иным звуком рубит кишечник. В легких воздух. А сердце под защитой грудины прячется…