Леди-капюшон

Вальман Анна

Вокруг пахло мочой: водители останавливались у магазина и ходили сюда отлить. Чувство брезгливости заставило Диану сделать шаг на дорогу и поплестись в сторону общежития.

Темные окна пугали ее своей пустотой, а молоточки в голове, которые усилились, когда она приблизилась к людскому жилищу стали невыносимы. Её окно было рядом с комнатой родителей, но они всегда плотно завешивали шторы.

Где-то над головой среди ветвей прозвучало “ууу-ии” совы-сипухи, словно вой плакальщицы.

Что если кто-то придет навредить ей, а вместо этого навредит ее родителям? Мысль об этом приземлила ее бесповоротно. Ей нельзя оставаться

в общежитии. Пора, наконец, оставить попытки сохранить свой человеческий образ жизни рядом с ними. Она забралась в комнату и, нацарапав записку родителям о том, что несколько дней поживет, охотясь, в лесу, а спать будет в палатке, стянула одеяло с кровати. Пропажа постели успокоит их. Они решат, что Диана все обдумала, спланировала, действовала рационально. Но, по правде говоря, она сошла с ума, если собирается сделать то, что делает.

Рулон с подушкой отправился подмышку и, покинув дом, Диана пошла в доки. Найти дом Бэд Лака оказалось просто. А постучать в дверь, перешагивая через свою гордость, нет. Но дом был пуст. Плечом поддев дверь, как это делал ее спутник возле морга, она открыла железную створку гаража и забралась внутрь. Проникнуть в его жилье, как он и говорил, было не трудно.

До рассвета было еще несколько часов, и куда делся среди ночи хозяин эллинга, Диана не могла даже представить. Старые снасти и удочка были на месте. Она провела ладонью по перевернутой лодке и поднялась наверх по лестнице.

Похоже, Бэд Лак не возвращался.

Под лестницей она видела темно-синюю краску, которой когда-то обновляли лодочный номер на борту. И схватившись за кисть, Девушка на два раза покрыла стекло и раму густой маслянной эмалью. Плотный слой не даст лучам света проникнуть внутрь. Веник нашелся у входа, и, убрав хлам и мышиный кал из щелей, Диана привела в порядок комнату, соорудив себе лежанку в углу, дополнительно накрыв ее дождевиком как тентом.

Спустившись вниз, она уже хотела было принять душ, и полезла за шампунем к потолку, подставив старую табуретку, когда рукой нащупала рядом с бутылью в глубине тайника еще и пакет.

Машинально стащив его вниз, любопытная девушка развернула находку, и на колени ей упала деревянная коробка шириной с ладонь. Со скрипом открыв ее, Диана обомлела. Восхитительной работы брошь или медаль возлежала на атласной подушечке: два золотых квадрата образовывали звезду с восемью концами, покоившуюся на белой ленте с широкой голубой полосой. Украшение выглядело настоящим ювелирным шедевром в этой лачуге, и Диана поспешила спрятать его назад в коробку и убрать на место. Душ принимать расхотелось.

Она ломала голову над тем, что за фамильную тайну скрывает инфирмат, не назвавший своего настоящего имени, и что делает в этом богом забытом месте.

Когда небо начало светлеть, Диана отправилась в свое укрытие и улеглась на одеяло, прислушиваясь к звукам старой постройки. Волны залива бились об бетонный причал недалеко от входа и их мерное шуршание усыпило ее, поэтому она не слышала, как на рассвете хозяин вернулся в дом, принял душ и обнаружил соседку на полу в своей комнате.

Дождевик упал, а соленые волосы Дианы разметались по подушке и бледному лицу. Припухшие розовые губы были чуть приоткрыты и верхние клыки упирались в кончик языка, словно ей снилось что-то съедобное и притягательное. Футболка и джинсы обтягивали тонкую талию и юную грудь с мягкими вершинками, заманивая его взгляд все ниже

и дальше в стиснутую меж округлых бедер глубину соединения ее ног.

Глядя на эту беззащитную картину, Бэд Лак почувствовал себя последней скотиной и, мысленно взгрев себя за греховные мысли, отвернулся.

Замазанное краской окно пахло чудовищно. Скрипя зубами, он спустился вниз, взял удочки и исчез за дверями гаража. Его дела шли плохо, но он хотя бы был сыт, а значит, еще не время сдаваться.

Глава 12. Правдой наружу

— Бэд? — Диана проснулась на закате в пустой комнате. Крики чаек, пировавших у причала, подсказывали, что дневной улов уже давно позади, и останки его плавают на поверхности в гавани, привлекая пернатых на ужин.

Он приходил. На табуретке остались катушка с леской и зажигалка, которой Бэд Лак подпаливал узелки. Солнце еще садилось, и под воротами в ноготь толщиной проступала адски горячая полоса раскаленного оранжевого света.

Устроившись на полу у табуретки, Диана от нечего делать, принялась накручивать кончик лески на палец. Раньше от этого он становился фиолетовым, теперь нет. Её кожа превратилась в бледную и гладкую броню.

Намотав толстую прозрачную нить широким слоем на фалангу, она перевязала ее, чтобы получилось колечко, и чиркнула зажигалкой, наблюдая как опаленный торчащий кончик скручивается в агонии, принимая разные пузырящиеся формы. Дверь слегка отворилась, и неожиданно вошедший Бэд Лак, кинулся к ней, ребром ладони выбив из руки зажигалку.

— Это тебе не игрушка! Не балуйся с огнем здесь. — Рассвирепел он. —Ты поняла?

— Да что с тобой?! — Вскинулась Диана, не ожидавшая такой реакции. — Я же не маленький ребенок!

Она демонстративно поднялась наверх и рухнула на свою походную кровать лицом вниз, обняв подушку. Теперь ей стала казаться плохой идея прийти сюда, и хотелось поскорее сбежать, чтобы не попадаться на глаза хозяину лачуги с мерзким характером. Но шаги Бэд Лака раздались на лестнице следом за ней.

— Диана! — Он остановился и, шурша бумагой, присел рядом на корточки. — Почти стемнело, иди, купи себе поесть и возвращайся. Никуда по дороге больше не заходи.

Девушка сердито отняла лицо от подушки, и взглянула на протянутые три сотни.

— Где ты взял деньги? — Удивленно спросила она, почти позабыв о том, что злилась на него со вчерашнего дня. Отказываться от помощи сейчас было бы глупо.

— Утром хорошо клюет, и ещё продал кое-что. Нам хватит на неделю. — Его губы сложились в тонкую линию как всегда, когда он не хотел договаривать предложение.

— Ты продал свою брошь? — Убитым взглядом посмотрела на него Диана, робко протягивая руку за деньгами. Ей было стыдно за то, что она становилась обузой, сначала родителям, а теперь жалостливому незнакомцу. Впрочем, он был не таким уж жалостливым, когда пил ее кровь.

— Брошь? — Бэд Лак непонимающе уставился на нее, а затем изменился в лице. — Ты лазила в мою нычку?

Догадка сделала его лицо мрачным и отчужденным. Прищуренные глазные щели пронизывали растерянную девочку словно рентгеновские лучи, и Диане не осталось другого выхода, как сознаться.

— Я случайно. Искала шампунь. Тебе не нужно было это делать, я бы нашла деньги или могла потерпеть… — Виноватое лицо не растопило лед в глазах Бэд Лака. — Она была очень красивая, наверное,... старинная?