Леди-киллер

Коул Мартина

— Лили, а как поживает Бетти?

— Превосходно. Ты, должно быть, знаешь, она купила большой магазин модной одежды. Живет припеваючи. Вот только видимся мы с ней не так часто, как хотелось бы…

Она не договорила, но Илэйн и так поняла: внуки терпеть не могли Нэнси.

Пока Нэнси сидела на унитазе, сыновья стояли у двери и никак не могли отдышаться: не так легко тащить Нэнси Маркхэм вверх по лестнице. Мать и сама могла бы дойти, оба это хорошо знали, но, наученные горьким опытом, предпочитали ей не перечить.

Губы у Джозефа приобрели

синеватый оттенок, и Джордж подумал, что мать наверняка загонит его в могилу!

— Я уже! — не сказала, а скорее прогремела Нэнси. Сыновья распахнули дверь туалета и едва не задохнулись от вони.

— Ты тут потом подотрешь, Джордж. В прошлый раз это делал Джозеф и устроил черт-те что! — Она подняла палец. — Делай все как следует, не то это тебе дорого обойдется!

Нэнси повисла всей своей тяжестью на руках сыновей, постояла немного, а потом стала нарочно оседать на пол, будто у нее подогнулись колени, и потянула за собой Джорджа и Джозефа.

— Мать твою… — выругался Джозеф. В крохотном туалете голос его прозвучал оглушительно громко. Джордж в изумлении поглядел на брата: он посмел выругаться при матери! Тем временем стоявшая на четвереньках Нэнси поднялась, одна, без посторонней помощи, и, подбоченившись, уставилась на Джозефа.

— Что? Что ты сказал?

Джордж встал и, нервно хихикая, сел на край ванны, наслаждаясь представившимся глазам зрелищем. Джозеф, когда мать подмяла его под себя, повредил руку и, скрипя от боли зубами, продолжал лежать на полу.

— В чем дело? Что за шум?

Голос Илэйн, шлепавшей по лестнице в своих домашних туфлях, мог бы заглушить голос Нэнси Маркхэм в ее лучшие молодые годы.

— Что ты сказал, Джозеф Маркович, а? Отвечай сейчас же!

Илэйн изумленно таращилась на компанию в ванной: свекровь пинала ногой валявшегося на полу Джозефа.

— Прошу прощения, мама, у меня как-то нечаянно вырвалось.

Спохватившись, что она стоит, ни на кого не опираясь, Нэнси схватилась за грудь и закатила глаза к потолку.

— О, Джордж, ну помоги же мне. Я почти в обмороке… — И она на «бис» снова грохнулась на пол, Джозеф успел откатиться в сторону, совершив кульбит, которому позавидовал бы любой парашютист! У Илэйн от этого шоу глаза стали круглыми; она была просто взбешена.

— Послушай-ка, Джордж Маркхэм! Чтоб это было в последний раз! Ты меня слышишь? — Голос Илэйн стал децибелов на пятьдесят выше, чем обычно. — В будущем году мы уедем на Рождество. А сейчас забирай свою мамашу, и пусть катится ко всем чертям. Чтобы ноги ее здесь больше не было!

Нэнси и Джозеф открыли было от удивления рты, но тут же их и закрыли, глянув на Джорджа. Тот все еще сидел на краю ванны и хохотал от души, до слез, которые время от времени вытирал.

Вскоре появилась и Лили. Глаза у нее буквально полезли на лоб, когда она глянула на своих родственничков. Недаром мать была против ее брака с Джозефом. Семейка Маркхэмов пользовалась дурной славой.

Какими-то они были странными.

Кэйт

помчалась в больницу, как только ей сообщили, что Мэнди Келли скончалась. Ну вот, теперь уже два убийства! Она поразилась, увидев Патрика Келли: конечно, он тяжело переживал смерть дочери, но чтобы так сразу состариться… Келли нельзя было оторвать от дочери, которую он крепко прижимал к себе. А ее надо было срочно поместить в ледник. Войдя в палату, Кэйт сделала знак всем отойти от постели и приблизилась к Патрику.

— Мне искренне жаль, мистер Келли, но мы сделаем все возможное, чтобы найти виновника вашего несчастья.

Услышав ее нежный голос, Келли поднял покрасневшие глаза.

— Ей было всего двадцать два, совсем ребенок. Я купил для нее салон, вы знаете… — Голос его дрогнул. — Маленький такой, славный салон. Она справилась бы, она была неглупой девочкой. Мозги у нее работали хорошо, просто великолепно. — Он прикусил губу. — Как же я теперь буду без Мэнди? — Его печальный голос проник в самую глубину сердца Кэйт. — В ней была вся моя жизнь!

Кэйт обняла его за плечи, и он заплакал, уткнувшись ей в плечо. Она ласково провела рукой по его волосам.

Патрик Келли специализировался на «перехвате собственности», и в этом, как говорили, не знал себе равных. Он мог завладеть чем угодно: от автомобиля до крана или большой яхты. Настоящий рвач! Так его и называли и друзья и враги. «Бизнес» его был не вполне законным, и Кэйт это прекрасно знала. Ему принадлежали также секс-лавки, массажные салоны и прочие подобные заведения. И тем не менее Кэйт не могла сейчас не испытывать симпатии к этому убитому горем человеку. Не важно, чем он занимался, но он был любящим отцом и мужем, и Кэйт завидовала его покойной жене, любовь к которой он все еще хранил.

— Пойдемте, мистер Келли, я отвезу вас домой! Здесь уже делать нечего.

Кэйт тихонько оттащила Патрика от постели. Он, прижавшись к ней, горько плакал, и плечи его под дорогим изящным пиджаком вздрагивали.

Наконец он немного успокоился, и Кэйт увела его из палаты, бросив на ходу сержанту Уиллису, который им встретился, что необходимо здесь все закончить, а она отвезет Патрика Келли домой.

Уиллис не без уважения смотрел вслед своей начальнице. Надо же! Патрик Келли — всем известный мошенник и сукин сын, а вот детектив-инспектор Кэйт Барроуз заставила-таки его клевать из ее рук! Что же, на то она и женщина.

У входа в больницу Келли ждал «роллс-ройс» с шофером. Сэйт помогла Патрику сесть на заднее сиденье, испытав в душе облегчение, что не придется провожать его домой. Но только она хотела захлопнуть дверцу, как Патрик попросил:

— Пожалуйста, проводите меня… Я должен хоть с кем-нибудь перемолвиться словом…

И столько было муки в его голосе, что Кэйт, помедлив секунду, села в машину. Не исключено, что он, сам того не подозревая, наведет ее на какой-нибудь новый след в деле. Такое часто бывает.