Леди, леди, это я!
Шрифт:
— Север. Сорок девятая. — Выговорил наконец Карелла. — Название — «Книго…» «Книголюб». Это название магазина, Пит.
— Хорошо, Стив? — сказал Бернс. В его вопросе угадывалось ожидание.
— Пит, я думаю, тебе лучше подъехать сюда.
— Хорошо, что дальше, Стив? — сказал Бернс, продолжая ждать.
— Пит, я… я сейчас не могу совладать с собой. Клинг… он… Пит, случилось ужасное.
— Что случилось? — спросил мягким голосом Бернс.
— Кто-то вошел… и… рас… расстрелял внутри… Кл… Кл… Кл… Кл…
Он застрял на полуслове и не мог закончить фразу. Невнятные обрывки его речи напоминали глухие выстрелы из
Тут собравшись с духом Карелла, наконец, выпалил одну фразу:
— Здесь была девушка Клинга. Ее убили.
На мгновение у Бернса перехватило дыхание.
— Сейчас буду, — сказал он и быстро повесил трубку. Некоторое время он не чувствовал ничего, кроме огромного облегчения. Он приготовился к худшему: могли подстрелить жену или детей Кареллы. Но это облегчение было кратковременным, так как почти сразу уступило место чувству вины. Девушка Клинга. Он постарался напрячь свою память, чтобы вспомнить ее облик, но тщетно — он никогда не виделся с ней. И все же она представлялась ему реальным живым человеком, потому что в дежурке до его ушей то и дело доносились шуточки и подначки о романе Клинга с молоденькой сотрудницей социальной службы… ох уж эти чертовы шуточки-подначки!.. Что поделаешь — мужская среда… и вот теперь девушка мертва… и Клинг…
Вот оно.
Вот в чем дело. Его первой мыслью было, не случилось ли что-нибудь с Кареллой, потому что он смотрел на него, как в семье смотрят на старшего сына — как на надежду, опору и продолжателя дела отца. Но сейчас он задумался о Клинге, о молодом блондине с наивными глазами, который играет в опасную игру, где не прощают осечек.
Бернс гнал от себя сочувственные мысли. Я — коп, говорил он сам себе. На мне целый участок, я — босс, я — капитан корабля, я «старый волк», или старик, как они называют меня за моей спиной. Нет, нельзя. Нельзя. Нельзя принимать близко к сердцу личную жизнь подчиненных. У меня не должно быть симпатий ни к кому из них. В конце концов, я им не отец родной, черт возьми!
Так рассуждая, он тем временем пристегнул кобуру с револьвером, надел шляпу и, между прочим, не забыл поцеловать Хэрриет и похлопать по плечу своего настоящего сынишку Ларри. Но вышел он из дома с мрачным и озабоченным видом, потому что, чтобы он там ни говорил себе и ни думал, но все беды и горести своих подчиненных, он воспринимал как личную боль. Потому что нельзя быть безразличным к тем людям, с которыми вместе идешь по жизни долгие годы. И хотя подобная чувствительность не делала его лучшим полицейским, зато уж очень хорошим человеком несомненно.
Когда Бернс подъехал к книжному магазину, там уже толпилось шесть детективов из 87-го участка. Мейера Мейера к тому времени уже успели сменить, и он привез с собой двух ребят из заступившей ночной смены. Коттон Хейз и Энди Паркер были сегодня свободны от службы — им позвонил оставшийся дежурить на телефоне детектив ночной смены, и они примчались к магазину. Боб О'Брайен выполнял специальное задание в парикмахерской в четырех кварталах отсюда, когда узнал от патрульного полицейского, что случилось. Всю дорогу он пробежал бегом.
Вид у них был довольно смущенный, когда Бернс вылез из машины. Формально, только двое из них имели право находиться здесь,
Увидев лейтенанта, Мейер оторвался от толпы и поспешил к нему. Догнав Бернса, он зашагал с ним в ногу.
— Где Стив? — спросил Бернс.
— Внутри магазина.
— А Берт?
— Я отправил его домой.
— Как он?
— А как бы вы чувствовали себя на его месте? — спросил Мейер, и Бернс кивнул. — Пришлось отправить его почти что силой. Приставил к нему двоих патрульных, на всякий случай. Но девушка… ой, Пит, это просто кошмар.
Они немного посторонились, пропуская санитаров с мужчиной на носилках.
— Это последний, — сказал Мейер. — Один из них был еще жив, когда ребята приехали. Неизвестно, сколько он протянет. Медэксперт считает, что у него перебит позвоночник.
— Сколько всего жертв? — спросил Бернс.
— Четверо. Трое убитых.
— А девушка Клинга… она..?
— … была уже мертва, когда они приехали.
Бернс слегка кивнул. Перед тем, как войти в магазин, он сказал:
— Скажи О'Брайену, что ему положено быть в парикмахерской. Остальным скажи, пусть идут по домам. Мы позвоним им, если понадобится. Чья была смена, Мейер?
— Это случилось за полчаса до конца нашей смены. Хотите, чтобы мы занялись этим делом?
— Кто вас сменил?
— Ди-Мэо, Браун и Уиллис.
— Где Ди-Мэо?
— Остался в дежурке на телефоне.
— Скажи Уиллису и Брауну, чтобы задержались здесь. У тебя какие планы были на вечер?
— Да, в общем, никаких. Только надо позвонить Саре.
— Не мог бы ты задержаться ненадолго?
— Конечно.
— Спасибо, — сказал Бернс, и вошел в магазин.
Тела уже унесли. Остались только очерченные мелом силуэты жертв на полу и книжных стойках, да еще двое сотрудников криминологической лаборатории, которые посыпали магазин каким-то порошком в поисках отпечатков пальцев. Бернс осмотрелся, ища глазами Кареллу, затем вспомнил о чем-то и повернувшись быстрым шагом направился к двери.
— Уиллис! — крикнул он.
Хол Уиллис отделился от группы детективов на тротуаре. Он был маленького роста, едва-едва удовлетворял антропологическим нормам роста, установленным для службы в полиции, — сто семьдесят сантиметров. Движения его были легки и изящны. Будучи по своей природе человеком хрупкого телосложения, он посвятил половину своей жизни изучению теории и практики дзюдо, поэтому был прекрасно координирован и тренирован, что было заметно в каждом его движении. Он подошел к лейтенанту и сказал: