Леди Малфой
Шрифт:
========== Пролог ==========
Нарцисса Малфой, двадцати шести лет от роду, стояла у окна в спальне мэнора, в котором она жила с мужем и маленьким сыном. Спальня была в светлых тонах, оттого казалась необычайно лёгкой, но атмосфера безжалостно давила на хрупкие плечи женщины. Она тихонько вздохнула и прикрыла синие глаза, вспоминая события последних месяцев.
Тёмный Лорд был повержен, газеты трубили о его смерти, но они, Пожиратели, знали, что он жив. Об этом свидетельствовали посеревшие, но так и не пропавшие метки. Пожиратели прятались по мэнорам, пытаясь найти
Многие были беспощадно убиты, вместе с детьми и жёнами, многие сбежали на континент, а оставшаяся часть загремела в Азкабан, и их ожидал поцелуй дементора. Участи узника Азкабана не миновал и её муж Люциус. Любовь к нему давно прошла, но тёплые дружеские отношения остались, и она была рада, когда он, пользуясь связями и раздавая огромные суммы, смог откупиться от смертельного приговора.
Со стороны казалось, что семья Малфоев легко отделалась, но это было не так. Постоянные проверки, неожиданные набеги авроров, которые обыскивали особняк сверху донизу, мужа постоянно таскали на допросы, что способствовало ссорам в семье. Словно чувствуя обстановку, заболел годовалый Драко, всё шло наперекосяк.
По щеке леди Малфой стекла слезинка, и это всё, что она могла себе позволить, ведь леди не плачут, а особенно леди рода Малфой. Слабость — это невиданная роскошь для них.
На следующий день после исчезновения Тёмного Лорда, в убийстве двенадцати магглов и Питера Питегрю был обвинён её кузен Сириус. Несмотря на то, что отпрыск Блэков попал на недостойный факультет, он всегда поддерживал связь с кузиной, и его арест стал ещё одним ударом.
По щеке леди Малфой скатилась ещё одна слезинка.
В утреннем «Пророке» с радостью писали о ещё четырёх Пожирателях, к которым был применён поцелуй дементора. Нарцисса быстро пробежалась глазами по именам, моля Мерлина, чтобы там не было Сириуса Блэка и Эвана Розье. Но, к сожалению, последний оказался в списке казнённых. Увидев это имя, её сердце пропустило удар, и на секунду она забыла как дышать, понимая, что едва сдерживается от рыданий.
Эван был одним из приближенного круга и часто бывал в мэноре Малфоев, где Лорд любил устраивать совещания. Молодой Розье был одним из тех, кто был для неё опорой. Люциус мотался из Министерства к Лорду, от Лорда в Министерство, попутно думая, как защитить наследника, и психическое здоровье жены его мало заботило. А вот Эван замечал все изменения, которые происходили с хозяйкой дома и старался всячески помочь ей, так как всех своих близких он потерял. Их отношения были дружескими, и женщина даже не задумывалась, что они могут перерасти в что-то большое. Общаясь с мужчиной, Нарцисса чувствовала, как клещи, постоянно сжимающие грудь, немножко ослабляют давление, позволяя её вновь вольно дышать.
А потом она поняла, что влюбилась. Она, замужняя леди, мать прекрасного ангелочка, влюбилась, как глупая девчонка, забыв о Люциусе, о роде, о нормах приличия. Она любила его, любила и понимала, что каждая секунда может быть последней.
И вот его убили. Вырвали из её жизни, оставив её одну с новым горем, при
Белокурая женщина разжала кулак, смотря на маленький флакончик. Этот флакончик был ключом к её покою. Вечному покою, которого она так желала.
Она смотрела на него и думала, что выпив то, что находится внутри, она покончит со всеми проблемами, но тогда она оставит Драко одного, маленького и беззащитного. Но в тот момент сын казался полузабытым воспоминанием, неким призраком прошлого.
Ещё одна слезинка.
Драко поймёт её. Когда вырастет, то поймёт, он должен её понять. Она откупорила флакончик и выпила жидкость до последней капли.
— Тинки, — хрипло позвала она эльфа. — Позови Люциуса, скажи, чтобы поспешил, время кончается.
Эльф исчез, а леди считала секунды, удивляясь своему спокойствию и хладнокровию. Она думала, умирать страшнее.
“Четыре минуты сорок три секунды”, — подумала женщина, видя, как открылись двери, впуская красивого мужчину с неживыми глазами.
— Нарси, я надеюсь, что случилось что-то важное, — сказал он с ноткой раздражения, устало опускаясь на кровать, смотря на стоящую у окна жену.
— Я люблю тебя, — она не солгала, она чувствовала какое-то нежное чувство, но не былую любовь, — и Драко я люблю.
Она улыбнулась в последний раз и как подкошенная упала на персидский ковёр, лежащий на полу спальни. Бледное лицо выражало умиротворение и спокойствие, в последние секунды она ощущала счастье, радуясь, что всё кончилось.
***
Входная дверь в районную больницу маленького городка с шумом открылась, впуская двух медбратьев, везущих кого-то на каталке.
— Срочно готовьте операционную, — крикнул один из них дежурной, — девушка, двадцать три года, автомобильная авария.
Следом спешили заплаканная женщина и нахмуренный мужчина.
— Спасите доченьку, спасите, умоляю, — рыдала женщина, смотря, как каталку с дочерью увозят в операционную.
Старый хирург, спасший многие жизни, посмотрев на девушку, понял, что без чуда и божьей помощи он её не спасёт, но он сделает всё, что от него требовалось.
— Проникающее ранение в брюшную полость, надо остановить кровотечение, — сказал он, беря в руки скальпель.
В операционной, кроме звяканья медицинских инструментов и назойливого сигнала аппарата жизнеобеспечения, к которому была подключена девушка, ничто не нарушало тишины.
— ЧСС низкий, пульс почти не прощупывается, — сказала одна из медсестёр, взглянув на врача.
— Полкубика адреналина, — сказал доктор, надеясь, что сердце не откажет.
— Сердечный ритм стабилизировался, — с облегчением произнесла анестезиолог, которая переживала за каждого больного, как за родного человека.
Хирург медленно и аккуратно зашивал разорванный кишечник.
— Внутреннее кровотечение, зажим.
Врач старался как можно быстрее остановить кровотечение, но он не успевал сшить кусочек ткани, как она вновь где-то расходилась.