Леди Неукротимость
Шрифт:
Алексис резко схватил серебряный кофейник с подноса и налил себе еще немного кофе.
— Мисс Грей, — он был слишком сердит, чтобы называть ее Кейт, — я настаиваю на том, чтобы вы соблюдали хотя бы видимость приличий с моими гостями. Возможно, в такой отсталой стране, как Соединенные Штаты, юным леди позволяется вести себя с бесстыдством портовой шлюхи, но в моем доме я требую хотя бы поверхностной приверженности правилам поведения, принятым в приличном обществе.
Она поднялась. Его гнев стал еще сильнее при виде ее
— Какое слово вы произнесли? — спокойно спросила она.
Желание увидеть, как она в смущении побежит от него прочь, было слишком сильным.
— Шлюха.
— Вы хотите назвать меня проституткой? Как это часто случалось при разговоре с Кэтрин Энн Грей, он изумленно уставился на нее.
— Я спрашиваю, вы хотите назвать меня проституткой?
Он отрицательно покачал головой.
— Это хорошо, потому что тогда я не стану называть вас грязным, твердозадым дураком.
Она гордо вышла из комнаты, с силой захлопнув за собой дверь.
Алексис взял со стола ложку —и помешал ею кофе, даже не глядя на него.
— Твердозадым?
Он неловко заерзал на вышеупомянутой части , тела.
— Посмотрим, чья задница окажется тверже после того, как я разберусь с тобой, Кейт Грей.
ГЛАВА 8
Кейт, тяжело ступая, шла по холлу и бормотала себе под нос:
— Я не могу поверить, что я сказала это. Я назвала аристократа твердозадым. Мама будет в ужасе, если узнает об этом, но мне все равно. Он действительно твердозадый.
Дверь слева от нее открылась. Из-за черных атласных юбок, показавшихся в двери, выбежала золотистая обезьянка. Кейт остановилась, ее внимание было привлечено движениями крохотного животного.
— Мисс Грей! — Леди Джулиана помахала ей рукой, появившись в дверях гостиной. — Кейт!
Обезьянка уже взбиралась вверх по платью Кейт. Кейт оторвала от себя обезьянку, когда та добралась до ее талии, и на руках внесла ее в комнату. Леди Джулиана улыбалась ей. Джулиана редко улыбалась, и Кейт никогда не видела, чтобы она смеялась.
Джулиана взяла у нее из рук свою обезьянку.
— Моя дорогая, я слышала вас злосчастный разговор с моим сыном.
— Прошу прощения, мэм.
— Не надо. — Джулиана поглаживала длинный мех своей обезьянки. На диване у нее за спиной спали три персидских кошки. — Я наблюдала за вами и уверена, что мой сын заслуживает презрения. Он— полная противоположность своему отцу, который был самим совершенством, он был лучшим из всех мужчин. Видите ли, мисс Грей, Алексис охотится за женщинами точно так же, как тигр за антилопами. Вы первая девушка из всех, что я видела, которая поставила его на место, и единственная, кто оценил его по достоинству.
У Кейт возникло то же ощущение, которое появилось у нее, когда она впервые попробовала
— Я не совсем понимаю, мэм. Ваш сын и я не очень ладим между собой, это правда.
— А! Но вы не знаете, что Алексис всегда ладит» со всеми. Он ладит с любой женщиной, которую он дает себе труд поманить. — Джулиана опустила обезьянку на пол и положила свою ладонь на руку Кейт. — Я восхищена вами. Тридцать лет назад девушки обладали той храбростью и умом, которые есть у вас. Сейчас они ведут себя так, как будто это преступление — иметь то либо другое.
— Благодарю вас, мэм.
— Я должна взять вас под свое покровительство.
Кейт нахмурилась:
— Под покровительство?
— Ввести в общество. — Джулиана взяла с кушетки толстого кремового кота и принялась поглаживать его. — Откровенно говоря, Кейт, я с трудом выношу вашу мать. Она— бесхребетное существо, и она жеманно улыбается. Я ненавижу приторные улыбки.
— Не надо говорить о моей матери, как…
— Тихо, детка. Вы точно так же относитесь к приторным улыбкам. Я понимаю это по выражению вашего лица всякий раз, как только София достает свои нюхательные соли. Лучше всего быть честной.
— И все же…— сказала Кейт.
— Она — ваша мать. Больше не будем касаться этой темы. Я возьму вас по свое покровительство. Мы не поехали на эту зиму в Лондон из-за ранений Алексиса и Вэла, но я могу организовать здесь несколько небольших приемов. В любом случае для вас это гораздо лучше. Я могу пригласить молодых людей с прекрасной репутацией.
Описав нескольких из возможных поклонников , Кейт, Джулиана выпроводила ее из комнаты.
— Ну, беги, моя дорогая. Мне нужно все распланировать.
Кейт почувствовала, что ее мягко выталкивают из комнаты. Она повернулась, чтобы возразить, но дверь перед самым ее носом захлопнулась. Кейт потеряла самообладание и, сглотнув, заторопилась по коридору к своей комнате. Каким бы коротким ни было ее знакомство с леди Джулианой, она знала, что спорить с этой женщиной бесполезно. Приняв какое-либо решение, Джулиана, очевидно, была так же упряма, как и сама королева Виктория.
— Взять меня под покровительство, — бормотала Кейт себе под нос. — Это именно то, чего мне так не хватает: чтобы меня взяли под покровительство и выставили напоказ перед толпой проклятых снобов.
Кто-то стучал в стену или в дверь. Шум был довольно слабым и сопровождался глухими криками. Кейт пошла на звук. В замке были спальни на нескольких этажах. Она определила, что источник шума находится в крыле, где жили маркиз и члены его семьи. По мере того как она шла дальше по коридору, стук становился все громче. Она нашла дверь, из-за которой он раздавался, и остановилась перед ней.
— Алексис! — послышался мужской крик. — Алексис! Проклятье! Выпусти меня!
— Мистер Бофорт? — сказала Кейт. Вэл окликнул ее: