Леди-палач

Праздничная Даная

Граф улыбнулся мне очень тепло:

— А ты повзрослела, доченька. Раньше ты так не разбиралась в тонкостях политики.

Я покраснела от похвалы. И решила добить отца:

— Мы ещё экономикой занимались с Юстианом. А ещё я поняла, что мне нужен учитель по ораторскому мастерству.

Все трое родителей взирали на меня с гордостью. А я прямо цвела. Вот какая я умница.

А ещё возникла мысль, что я действительно повзрослела за время нашего путешествия. Все люди, которые мне встречались (да и нелюди тоже) меняли меня, делали другой. Странно слышать это от почти

дипломированного палача, но я не знала человеческих драм. То есть знала о них, но с какой-то своей стороны. А иногда важно понять суть проблемы, взглянув на неё чужими глазами. Те истории в тюрьме, судьба Доры… Разве не я как будущая графиня должна позаботиться о своем народе? Не допускать больше такого.

В путешествие я не то чтобы потеряла интерес к искусству палача, пусть будет, но я вдруг осознала роль правящих в жизни людей. Признаюсь, раньше считала, что от графини не какой пользы нет, может поэтому и не хотела бросать учебу. Но теперь… Слишком многое нужно сделать. Доучиться, то я доучусь год всего остался, но палачом вряд ли когда-то буду. У меня важная задача — быть графиней.

Отец с матерью все ещё подозрительно рассматривали Юстиан, когда Паоло как всегда весомо промолвил:

— Ну может и хорошо, что он твой нареченный. Такой вместе путь прошли не расстались, чай и в обычной жизни не разругаетесь.

Все взглянули на Паоло с удивлением, а я с гордостью. Вот какой мой папа, сразу коротко и по делу.

В этот момент моё внимание привлек кошмар, который с преувеличенным вниманием следил за пробегающей мимо бродячей кошкой.

— Фу, Геро. Не ешь кошку она же грязная.

Юстиан посмотрел на меня округлившимися глазами:

— А если была бы чистой, то можно.

— Нет, конечно. Я просто неправильно выразилась. Граф накормите Геро мясом, иначе он начнет истреблять живность в округе. И да, в конюшне поставьте его отдельно от всех лошадей.

— То есть не стоит спрашивать, куда делся твой конь? — Мне послышалась в голосе графа насмешка.

— Спрашивать что-либо у голодных людей — это издевательство.

Глава 17

Мы находились в кабинете отца. Граф выделил нам эту комнату, чтобы нам было где обсудить свадьбу. Юстиан предположил, что мой отец просто хотел знать какое место в доме ему стоит обходить стороной ближайшие две недели. Кажется, мой жених планировал делать также.

— Свадьба должна быть шикарной. — Графиня сердито топнула ножкой.

— Нет.

Я и сама не знала, зачем спорила. Ведь мне тоже хотелось красивое празднество. Но вот понятия шикарности у нас с родительницей сильно отличались. Поэтому было принято стратегическое решение — торговаться.

Торговались мы долго и с удовольствием, мужчины самоустранились. Какие не дальновидные… Ведь всем троим в этом участвовать, а графу ещё и оплачивать все это безобразие.

В этот момент нам и пришло «гениальное» решение пригласить распорядительницу из столицы. В наших мыслях этот сторонний наблюдатель мог бы примирить наши вкусы. Ох, какой же это было ошибкой!

Девушка с ангельской внешностью впорхнула в наше имение

уже на следующий день. Если кто-то думает, что у меня внешность обманчива, тот определенно не знаком с Лиззи.

Первым делом мои родители были оповещены, что их зал для приемов морально устарел и сейчас нужно все обшивать атласом. С каждым словом этой девушки глаза мамы все больше сияли, а вот граф все больше тускнел, то ли предчувствуя большие траты, то ли осознавая, что пришел конец его спокойной жизни.

Лиззи постановила под одобряющим взглядом матери, что наша свадьба должна прогреметь на все Нуйское царство.

Как по мне, так сам факт свадьбы двух пропавших и нашедшихся детей из графских семей вызовет большой интерес общественности. А если ещё кто-то прознает про наши профессии так вообще сплетники по всему царству от счастья лопнут. Так что у нашей свадьбы шансов не прогреметь. К сожалению, я имела неосторожность высказать свои измышления маме и Лиззи, за что была награждена недовольными лицами и уничижительными взглядами.

Юстиан мужественно оставался рядом. И каждый раз, когда на меня смотрели эти две…воспитанные женщины, он поглаживал мою руку. И действие ведь простое, но помогало отлично.

Первая баталия развернулась вокруг платья. Моего хочу заметить платья. Оказывается, пока я путешествовала в поисках своей любви в столице в моду вошли перья. Будь они не ладны. Лиззи и мать хотели, чтобы я была модной. Мне же, в свою очередь, совсем не улыбалась в такой важный день превратиться в курицу.

Торги шли долго и безрезультатно. И как ни странно помог мне пробегающий мимо Эвиэль. Эльфы знатоки прекрасного, даже если ещё сопливые мальчишки. И остроухий был призван судьей в этом споре. Паренек немного помялся и предложил компромисс — вышитые перья. Вышивка золотом и серебром такого отторжения не вызвала и было решено прислушаться к эльфу.

Второй спор зародился насчет традиции выпускать птиц (знала ы чем все кончится молчала бы в тряпочку). Традицию эту решили соблюдать, но Лиззи сказала, что в столице давно выпускают каких-то ярких экзотических птиц. На что я заявила, что пусть выпускают, а у меня будут голуби (ага, будут). Мать в этом споре была также на стороне Лиззи. Но я выдвинула ультиматум: Либо голуби, либо птиц на свадьбе не будет. И эта уже спевшаяся парочка, повздыхав горестно над моей дремучестью, согласились.

Со списком гостей вышло вообще смешно, все кого мы бы с Юстианом не очень хотели видеть на свадьбе обязательно должны были присутствовать по политическим и этическим мотивам.

С родителями Юстиана нужно было познакомиться заранее, но понятия заранее у нас с родителями разнились. Мы с женихом были уверены, что несколько часов хватит, и чтоб на сына давно утерянного налюбоваться, и с его будущей женой познакомиться. Родители же предлагали, чтобы новые родственники приехали за несколько дней. Пришлось тактично намекнуть, что через чур близкое знакомство с невестой может привести к отмене свадьбы.

Лиззи посмотрела на меня недоуменно, она ещё не полностью разобралась во всей нашей истории. Паоло же глянул на меня сочувственно.