Леди-палач
Шрифт:
Кактус никак не хотел остановиться, и все продолжал расти. Я глянула на мужа, который продолжал швырять заклинания. Просто уйти было бы хорошо, но родительский замок жалко. Снова глянула на мужа и меня осенило.
— Юст, не воюй с кактусом, буди эльфа. Не поверю, что в этом замке не сдохло не одной мыши!
Муж скривился. Не любит он грызунов, даже мертвых, что бы там не говорил. Но иногда нужно сделать над собой усилие. И Юст сделал, об этом свидетельствовал раздавшийся из угла визг Эвиэля.
Кактус перестал расти. А через двадцать минут мы закончили и в зале о
Нам с Юстом пришлось переодеться, битву с кактусом мы выиграли, но свадебное платье и костюм жениха стали жертвами. Юстиан стоял в черном фраке и ждал меня возле лестницы. Мое сердце снова зашлось в бешеном темпе. Неужели так теперь будет всегда?
Гости встретили нас аплодисментами. Как странно, но именно то, что мы пытались от всех скрыть, сейчас вызывало восторг. Странные все-таки люди.
Дальше прием проходил своим чередом. Несколько раз на пороге появлялась Лиззи под ручку с баронами Лоуками. Старший при этом выглядел донельзя счастливым. Ещё бы хоть Лиззи и не имела титулов, но приданное имеет, наверное, внушительное, уж я-то знаю сколько стоят её услуги.
Моё внимание привлек мужчина, который одиноко стоял в углу зала. Он не разговаривал ни с одним из гостей. Дорогой фрак прекрасно сидел на мужчине, но в тоже время одежда ничем не выделяла его. Что-то в лице гостя показалось мне смутно знакомым. Я решительно направилась в сторону мужчины. Юстиан посмотрел мне вслед, но останавливать не стал. Это не нарушало этикет, я ж с гостем иду общаться, а не чей-то разговор подслушивать.
— Добрый день, графиня.
Голос все расставил по местам. Зубр. Странно, что заключенный оказался на моей свадьбе. С другой стороны, мы же с Юстом тоже в той темнице сидели. Так что… почему бы и нет?
— Здравствуйте. Как к вам лучше обращаться? — Показалось неудобным использовать тюремную кличку на официальном приеме.
— Лорд Закарий, начальник тайной полиции его величества.
Я присела в реверансе, раздумывая в какую нелепую ситуацию попала. Это Зубр, ну или Закарий оказался в темнице по заданию, а вот мы с Юстом, так сказать, сидели там от души.
— Не стоит стесняться графиня, неужели, услышанные в вечер нашего знакомства, истории не показали вам, что даже хороший человек может попасть в плохую ситуацию.
Да уж. Те истории до сих пор не давали мне покоя. Все в судьбах людей, которых довелось встретить мне за решеткой, шло не так, не было по справедливости. Доброта и открытость наказывались, а злоба и жадность торжествовали.
— Вы помогли тем людям? — Я не смогла скрыть дрожь в голосе. С надеждой смотрела на этого мужчину, которого боялись все в царстве, но мне почему-то жутко хотелось верить в его доброту.
— Я рад, графиня, что чужая беда вызывает у вас отклик в душе. Тем людям я помог, но сколько ещё безвинных нуждаются в нашей помощи.
Это напоминало будто бы лорд Закарий предлагает мне какой-то союз. Хотелось бы верить, что в борьбе со злом и не справедливостью, но насторожиться стоит. Не ответив на последнюю фразу собеседника, стала дожидаться следующих
— Правильно, девочка, нельзя соглашаться на союзы не зная условий дело глупое. Но я собственно хотел попросить вас, графиня (это уже было сказано на порядок громче), чтобы вы проинспектировали состояние дел на местах. Графство — это не только отчеты и договора, это в первую очередь люди.
Зубр, он же лорд Закарий поклонился напоследок графам и графиням (что-то много их у нас набралось) и покинул зал.
Мне показалось, что при последней речи начальника тайной полиции отчетливо скрипнули зубами мой отец и отец Юста. Их лица выражали плохо скрытую досаду. Но мне не было их жаль.
Вот такой я странный человек. Приняла любовь и заботу своих родных родителей, но не могла поддержать отца, когда он был не прав. А он был! Это же графство Корнуэл. Так и скажите мне на милость, кто отвечает за благосостояние своих людей? Понятно, что все не проконтролируешь, но хотя бы попытаться можно.
Но люди не любят замечать свои ошибки и принимать критику. Я и за собой частенько замечала, что всегда пытаюсь найти себе оправдание. Это не у меня руки не оттуда растут, а предмет неудачно стоял. Да и с женихами ведь также было. Мне не хотелось признавать, что я не очень привлекательна в качестве невесты, и было легче утверждать, что женихи пошли не те.
Но всем нам пора взрослеть, если теперь от нас зависят жизни людей.
Юст сжал мою ладонь и стало ясно, что любимый муж и сейчас поддерживает меня. Как хорошо, что я встретила своего некроманта! Мы танцевали и разговаривали с гостями. Дальше вечер проходил спокойно. Веселье наполняло зал. При чем я отметила, что чем больше высокородных гостей покидало зал, тем теплее становилась атмосфера. Уже думала попросить своих биологических родителей, папу и маму Юста выйти на пару минут, так для эксперимента. Но потом поняла, что объяснить им эти манипуляции, чтоб не обидно было у меня не получиться. Плюнула и оставила свои наблюдения в виде гипотезы.
Несколько раз подходил Паоло, на нем сверкал новенький камзол, а в карих глазах плескалось искреннее счастье.
К концу вечера меня стало охватывать волнение. Брачная ночь — это дело особенное. За день до свадьбы у меня был довольно неловкий разговор с матерью. Она пыталась мне объяснить особенности семейной жизни. А я пыталась при этом не сгореть от стыда. Ну не могла же я ей сказать, что ещё когда была просто дочкой палача, то не раз и не два слышала разговоры соседских девчонок об «этом». И вот у них говорить на столь деликатные темы получалось гораздо лучше, чем у графини Корнуэл. В её исполнении супружеский долг звучал как нечто крайне запутанное и сложное. При этом мать раз двадцать повторила, что это именно долг и я не имею права увиливать. Будто бы кто-то собирался. Меня уже несколько ночей подряд посещали видения Юст в том виде, в каком он предстал на невольничьем рынке. Так что страх и волнение смешивались с изрядной такой долей желания.