Леди-палач

Праздничная Даная

— Расскажи-ка, Петрес, свою историю.

После этого Зубр удобнее устроился на своей койке и приготовился слушать свою любимую «сказочку». Стоит отметить, что спальное место «начальника» выделялось среди остальных. Койка его была покрыта не серым колючим покрывалом, а светлым пледом, который выглядел чистым. Не плохо он здесь устроился.

Петрес заговорил спокойным приятным голосом:

— Мы жили с семьей в этом городке всю жизнь. Моя мама работает прачкой, а отец помогает мельнику. Наша семья никогда не чувствовала нищеты, мы не голодали. Когда я подрос, родители решили пристроить меня работать в одной из бакалейных лавок управляющим. И все шло прекрасно, пока я не встретил

Софию. Девушка покорила меня с первого взгляда: стройная фигура, большие глаза, длинные русые волосы. Было одно но: София была дочкой главы городской стражи. Я ей не ровня. Но несмотря на это, девушка ответила на мои ухаживания благосклонно. Первые наши свидания длились всего несколько минут в её саду. Через неделю я осмелился поцеловать девушку в щёку. Кто-то донёс отцу Софии и на следующий день два стражника меня избили и предупредили, чтоб я держался подальше от девушки. Любовь была сильнее боли, и я хотел хотя бы оправдаться перед любимой, прежде чем оставить её.

Разговор с Софией был душераздирающим. Она отказывалась понимать мой страх и твердила, что если бы я её любил, то боролся бы за неё. И моя уверенность рассыпалась. Тогда я предложил Софии бежать со мной в другое графство. Она согласилась, и мы договорились встретиться в полночь у тракта, ведущего к столице.

В двенадцать часов София не пришла, зато пришла стража и арестовала меня. Мне было предъявлено обвинение в краже. Вроде как я украл деньги в лавке бакалейщика, в которой работал. Я очень переживаю за Софию.

На последних словах Петрес горестно вздохнул. Юстиан поддержал парня и отпустил пару крепких словечек в сторону начальника стражи. Зубр открыл глаза и движением руки отослал парня на другую койку.

Я же недоверчиво посмотрела на некроманта. Он серьезно считает виноватым главу стражи? Да ну, не может быть!

Пока я изучала лицо Юстиана, Зубр смотрел за моей реакцией, и после того как сделал определенные выводы, обратился ко мне:

— Что, леди, у вас другое видение ситуации?

— Но София же просто подставила Петреса! — Может и не стоило высказывать свои мысли, но меня захлестнули эмоции: — Она с самого начала знала, что их союз невозможен. Понимала, что парня ждут неприятности. Не могла не понимать! И потом, думаю, она специально не пришла на встречу с парнем и все рассказала отцу. Наверное, просто испугалась лишиться материального достатка.

Я ожидала реакции Зубра. Мужчина тепло улыбнулся:

— Люблю, когда люди пытаются размышлять и анализировать. Но в ваши рассуждения закралась одна не точность. Прошу, только не расстраивайтесь, у вас не было всех первоначальных данных. Петрес не упомянул одну деталь: Софии шестнадцать лет.

— Она просто не подумала. — Выпалила тут же я. Ощущение будто сижу на уроке и нужно во чтобы то ни было найти правильный ответ.

— Умница. Да, предполагаю, что она не подумала. Мы говорим о молоденькой разбалованной девочке, которая никогда не несла ответственность за свои поступки. А про побег… Ну, думаю, она просто проболталась подруге или нянюшке. Не осознавала девушка, какую опасность несет эта информация. А о том, что возник страх потерять материальный достаток… Вряд ли. Скорее всего до Софии так и не дошло, какую жизнь ей мог предложить Петрес. Для неё это была просто игра в любовь. Ну, это только мое мнение.

Ощущение, что я сейчас сдавала экзамены, не покидало меня. Уж слишком внимательно за мной наблюдал Зубр.

— А хотите ещё одну историю? — И не дожидаясь ответа «начальник» подозвал мужчину лет тридцати. Он был похож на Петреса, такой же незапоминающийся, если бы не очень примечательный нос. Огромная картофелина, иначе и не назовешь.

— Это

Витресс. Расскажи нам, дружище, свою историю.

Возникало ощущение, что данный вид развлечения здесь часто практикуется. А с другой стороны, чем ещё заняться за решеткой — только переживать свою жизнь заново.

Рассказ Витресса звучал примерно так:

В небольшом поселении под городом жили три брата. Витресс был старшим ребенком и всегда помогал родителям. Всей семьей они работали в поле и зарабатывали свой кусок хлеба тяжелым физическим трудом. Семья была дружной и все проблемы преодолевала вместе. А однажды отец сказал, что нужно все силы приложить и младшенького выучить на писчего. Каждый день понемногу откладывала семья, недоедали, продавая лишний (хотя, на самом деле, совсем не лишний) кусок. И вот, младшенькому Айку исполнилось тринадцать и его отправили в город, обучаться писчему делу. После, Айк остался работать в городе секретарем градоправителя и домой вернулся уже двадцатилетним парнем. К тому моменту отец с матерью уже покинули этот мир, братья остались одни. Как же Витресс радовался возвращению брата, надеялся, что тот решил помочь семье, когда-то так много сделавшей для него. Но у братца были другие планы. Айк решил жениться на городской девушке и ему были нужны деньги. Для этого он решил продать родительский дом. Старшие братья стояли, разинув рты от удивления. А младшенький тем временем протянул им какие-то бумаги, сам же отправился осматривать владения. Айк был недоволен осмотром — за такую лачугу много не заплатят, хорошо хоть земли участок приличный. А братья тем временем пытались осознать, что они отныне бездомные. Хорошо, никто из них к тому времени семьей и детьми не обзавелся.

Братья покинули дом в тот же вечер. Спорить с законом себе дороже. Дальше началась бродячая жизнь. Братья брались за любую работу, но часто оставались голодными. Зимой средний брат замерз. И Витресс остался один. Он боялся повторить судьбу брата или же умереть от голода. И тогда он решил попасть за решетку, там кормили и крыша над головой есть. А если отправят на каторгу, то и это не страшно. Там тоже кормят и тяжелой работы Витресс не боялся.

Мужчина встал с койки и отошел в угол. Это выглядело как давно отрепетированный спектакль. Только люди здесь не актеры. Я судорожно пыталась понять есть ли в этой истории подвох. Стоит признать, это напоминало какую-то игру.

— Но, получается, виноват Айк? — Я не нашла ответа и недоверчиво посмотрела на «начальника».

— Получается, графиня. Но подумай, что за мир у нас такой, если невиновный человек мечтает оказаться на месте преступника.

Некромант дернулся, как от пощёчины. Я замерла, не отводя взгляда от карих глаз Зубра. В моих глазах он стал кем-то вроде дикого зверя, опасного и непредсказуемого.

— Не бойтесь, дети. Никто вас обижать не собирается. Только вы, графиня, подумайте хоть немного, что в этих историях могли бы изменить лично вы.

В этот момент по помещению разнесся тихий хруст откуда-то из-под крыши.

— Думаю, это за вами. Ведь я выходить сегодня не планировал. — Зубр снова тепло улыбнулся мне.

Под крышей обнаружилось совсем небольшое зарешеченное окно, точнее, это раньше оно было зарешеченным, а сейчас металлические прутья мирно жевал кошмар.

— Вот и плюсы подвальных помещений для заключения. — Произнесла я вслух, вспомнив один очень занудный талмуд, который нас заставили читать в академии. Труд назывался «Преимущества подвальных помещений при содержании заключенных» и наш преподаватель по техникам общего содержания (у студентов название дисциплины сократилось до «то-сё») был от него в восторге и чуть ли не заучить заставил.