Леди-плутовка
Шрифт:
Очко себе? Возможно.
– Вы очень заботливы, но могли бы и не трудиться: никакого заседания завтра не будет.
– Что?!
Еще одно очко в пользу баронета. Даже если он лжет, все равно своего добился: у Каллума отвисла челюсть.
– Четвертый сообщник сегодня днем был найден мертвым: перепил, бедняга, и свалился как раз у стен тюрьмы. Я слышал это от одного из охранников.
Сэр Фредерик сделал благочестивую мину.
– Они не могли опознать тело. Я, естественно, посчитал своим долгом помочь и попросил охранников описать мертвеца – так и узнал, о ком идет речь.
– Как
Очко следовало бы присвоить себе, но баронет, похоже, изменил правила.
– Да, очень вовремя.
Заключенный с трудом поднялся, опираясь о стену камеры, подошел к угловой полке, взял с нее бутылку и принялся рассматривать:
– Мадера? Думаю, да. Мадера – это замечательно. Предложил бы и вам, но, как вы верно заметили, я не хозяин в этой камере.
Мерзко хихикнув, он поднял бокал, посетовал, что форма не подходит для напитка, и налил себе щедрую порцию. Сделав глоток, подержал вино во рту, проглотил и, причмокнув мясистыми губами, заметил:
– Не так хороша, как та, что я пивал в Нортумберленде, но…
– Имеете в виду мадеру из того бочонка, где лежало украденное золото?
– …но, бьюсь об заклад, лучше той, к которой привыкли вы. И достаточно хороша, чтобы отпраздновать выход из тюрьмы. Теперь уже с минуты на минуту. Мой адвокат приводит все необходимые аргументы и делает необходимые распоряжения.
Каллум скрипнул зубами. Так много очков в пользу сэра Фредерика! Собственно говоря, все очки. Баронет, богатый и совершенно лишенный совести, вел нечестную игру, а Дженкс не мог уравнять ставки.
Впервые они встретились в прошлом году, когда Каллум вел расследование скандального ограбления Королевского монетного двора. Шесть сундуков тогда еще не пущенных в обращение золотых соверенов были похищены преступным квартетом. При этом были убиты четыре охранника, и среди них – Гарольд Дженкс, старший брат Каллума.
После похорон скорбь едва не задушила его. Подобно гончей, что преследует лису, он преисполнился решимости найти убийц и получил приказ от суда королевской скамьи найти монеты, где бы они ни были. За раскрытие была обещана большая награда.
Дженксу плевать было и на награду, и на украденное золото: он хотел найти убийц Гарри и других охранников, но он понимал, что преступники там, где золото, а золото было проследить легче, чем простые слухи.
В конце концов, и следы, и слухи привели Каллума в Нортумберлендское поместье сэра Фредерика Чаппла. Недавно получивший титул Чаппл обладал куда большим богатством, чем можно было ожидать от бывшего адвоката.
Каллум с нежелательной, но не совсем бессмысленной помощью лорда Хьюго Старлинга, сына герцога Уиллингема и находчивой мисс Джоржетт Фрост, отыскал достаточно улик, чтобы определить, что четыре вора, называвших себя Джонами Смитами, предали друг друга. Они отвезли золото в Дербишир, после чего одного подельника бросили, а трое других забрали по сундуку с золотом и скрылись. Четвертый потом был пойман в Дербишире. Один из троицы был убит сообщниками, а золото увезли на север. Там его обнаружили в поместье сэра Фредерика – какую-то часть расплавили в кузнице,
Один из фермеров Чаппла, несомненно, был виновен. Его арестовали, приговорили и сослали в Австралию. Дженкс до последнего боролся, чтобы его не казнили, а выдворили за пределы страны, – и так слишком много народу уже погибло за это золото.
В том, что сэр Фредерик замешан в преступлении: либо как один из четверки, либо как организатор ограбления, – сомнений не было. При аресте он едва не застрелился, но его убедили успокоиться, вспомнить о долге гражданина, искупить вину, сделав все, чтобы правосудие восторжествовало. К сожалению, одиннадцать месяцев, проведенные сначала в Нортумберлендской тюрьме, потом в Ньюгейте, похоже, заставили его изменить мнение.
Всем было известно, как тянут в Олд-Бейли с рассмотрением дел. А важность дела, к тому же связанного с королевской наградой, обещанной за возвращение национального сокровища, еще больше замедлила колеса правосудия. Показания повторялись, разбирались и снова повторялись. Свидетели вызывались, допрашивались защитой и обвинением. Никто не мог позволить себе совершить ошибку.
Кроме сэра Фредерика. Он мог позволить себе все. Даже труп, чтобы свалить на него вину.
Ледяной, окончательно отчаявшийся Гарри Дженкс переворачивался в гробу.
– Почему сейчас? – спросил Дженкс. – Почему не месяцы назад, сэр Фредерик?
«Я знаю, что ты лжешь, и ты знаешь, что я знаю. Но почему ты не солгал в прошлом июне, чтобы избавиться от тюрьмы?» – означал его вопрос.
– Я чувствовал себя морально… виновным, – ответил баронет, и Дженкс впервые поймал в его взгляде отблеск искреннего чувства.
Но вот он поднес к губам бокал, осушил, и мгновение пролетело.
– И все же Джоны Смиты не собирались никого калечить, а тем более убивать! – заявил сэр Фредерик, со стуком поставив пустой бокал на стол. – И вообще кто сказал, что это я подбил Джонов Смитов на преступление? Возможно, это было всего лишь предположением.
– Вы же сами признались, что были организатором.
– У вас есть доказательства?
Баронет казался искренне сбитым с толку.
– Это слышали все, кто там были. Включая сына герцога.
– Вы о лорде Хьюго Старлинге? – пробормотал сэр Фредерик.
Каллума так и подмывало вырвать решетку и выбить баронету зубы.
– Но сейчас он не здесь. Где-то на севере Англии… или в Шотландии? Что-то в этом роде. У него там коттедж. Довольно приятное жилище, как мне говорили, и…
– Мне нет дела до его коттеджа! – процедил Каллум.
Он был уверен, что Чаппл входил в преступную четверку, но сам он не сознавался, а доказательств не было. Правда, украденное золото было возвращено на Королевский монетный двор. Лорд Хьюго потребовал награду за найденное на севере золото, а заодно и приобрел прекрасную репутацию серьезного доктора, но Дженкс потребовал от судьи с Боу-стрит дальнейшего расследования. Он не хотел ни славы, ни известности – только правосудия, чтобы отомстить за брата. Гарри был на десять лет старше и научил его играть в карты, пить не пьянея и распознавать согласие в глазах женщин. Каллум обожал Гарольда.