Леди-послушница
Шрифт:
Милдрэд неспешно приближалась. Видела, как, услав собак, вернулся со склона Родри в своей невыносимой в эту жару меховой накидке, как указал в ее сторону рукой. Метью и Рис тоже повернулись и посмотрели на нее, замерев от удивления, Рис даже рот открыл.
«Я выгляжу ужасно!» – вспыхнула девушка, но только вскинула голову с высокомерием истинной леди.
Она выглядела великолепно! Похудевшая и посвежевшая на воздухе, в массе распушенных, выгоревших до белизны волос, ниспадавших из-под широкополой шляпы, облитая лучами заката из-за спины, она не шла, а появлялась
Но лишь подойдя совсем близко, Милдрэд поняла, что вызвала восхищение. Даже Гро на руках у Риса смотрел на нее, высунув язык, будто улыбался. Рис повернулся к Родри.
– Так она Олвен, говоришь?
– Олвен, – утвердительно кивнул лохматый пастушок.
– Конечно же, Олвен! – согласился Рис. Спустив с рук пса, он сорвал одну из росших на склоне маргариток и вдохнул ее аромат.
– А я бы сказал, Игрейна, – задумчиво добавил Метью.
– Эй, вы! – прикрикнула Милдрэд. – Вы что же, не узнали меня? Я Милдрэд Мареско. Леди Милдрэд, – добавила она с таким видом, словно ждала, что они тут же поклонятся ей.
Но кланяться никто не стал – только Гро подбежал, обнюхал ее ноги, а потом все же позволил себя погладить. Рис сообщил, что они кое-что привезли и сейчас устроят тут настоящий пир, – и указал на полную провизии корзину, пока брат Метью шастал по округе, собирая дрова.
– Метью у нас отменный повар, – пояснял позже Рис, когда они разожгли костер и поставили на огонь воду в котелке. – И сейчас мы приготовим для тебя настоящий вкуснейший кол. А то у вас и есть нечего, – добавил он, и Милдрэд даже покраснела. Они и впрямь питались невесть как – в их корзине в тенечке было лишь немного сыра и мех простокваши, принесенный Родри из пастушьего хозяйства. Да еще пара подсохших лепешек, которыми им предстояло питаться до следующей вылазки пастушка на ферму.
– Что такое кол? – спросила девушка.
Оказалось, что это валлийская баранья похлебка, когда мясо ягненка варят вместе со свежевыловленной форелью и длинными стеблями душистого чеснока, который валлийцы считают своим лучшим овощем. Все это было у них в корзине, как и настойка из одуванчиков, присланная для нее матушкой Бенедиктой, – ее изготовливали монахини в обители Святой Марии.
– Это она вас сюда направила? – нахмурившись, поинтересовалась Милдрэд и наконец решилась спросить про Артура.
– Он пошел тебя искать, – весело подмигнул ей Рис.
– Меня? Но вот же я. А ваш Артур, похоже, заблудился.
– Заблудился? Это Артур, который знает в Уэльсе все тропинки до самой горы Сноудон?
– Что такое гора Сноудон? – полюбопытствовала Милдрэд. Она была готова говорить о чем угодно, лишь бы они не заметили, как она напряжена.
Рис был едва ли не возмущен ее вопросом. Как, она не знает про гору Сноудон? Да это высочайшая гора в Уэльсе, если не во всей Англии! Ее вершина подпирает небо, там снег может лежать до середины лета, а облака надолго застревают, зацепившись за ее великолепную вершину. Нет, леди Мареско
– Зато вы тут ничего не знаете про восстание Херварда! – не сдержалась Милдрэд.
Тут даже Метью заинтересовался, но ее рассказ особого воодушевления не вызвал. Ах, это просто сакс, который продолжал воевать с норманнами, когда все остальные уже сдались?
– Между прочим, это мой прадед! – Девушка с гордостью выпрямилась.
Но и это не помогло. Похоже, валлийцы и впрямь не сильно любили саксов. Вернее – им было все равно. И когда на ее заявление о родстве с великим саксонским мятежником Метью просто попросил ее передать ему еще один пучок чеснока, Милдрэд даже поникла.
Однако вскоре ее самолюбие было польщено, когда Рис рассказал, кто такая на самом деле Олвен. Оказывается, так звали легендарную валлийскую красавицу, отцом которой был некий Исбаддаден, Повелитель Великанов. Олвен была восхитительно прекрасна: волосы ее отливали золотом, кожа ее была белее морской пены, руки – прекраснее лилий, а глаза ярче, чем у сокола. Там, где проходила красавица, расцветали белые цветы, – и Рис продемонстрировал Милдрэд сорванную белую маргаритку, как подтверждение, что она и есть Олвен. Ибо само имя Олвен на валлийском языке означает – «белые следы». Много прославленных героев добивались прекрасной Олвен, но получил ее руку только герой Килух. И других жен больше у него не было. Так гласит молва.
– Ну что, хороший из меня получится бард? – подмигнул Рис, почти кокетливо тряхнув своими рыжими кудряшками. И был несколько раздосадован, выяснив, что Милдрэд – девушка с болот! – даже не ведает, кто такие барды. Пришлось объяснять.
– Ну а кто такая Игрейна? – припомнила Милдрэд и повернулась к бывшему монаху.
Но того больше интересовало приготовление похлебки, которую он как раз пробовал, зачерпнув длинной ложкой.
– Об этом пусть тебе лучше Артур поведает, – отозвался Метью, заметив ее выжидающий взгляд. – А вон и он, кстати. Как раз к обеду поспел.
С нарочитой медлительностью Милдрэд повернулась и взглянула из-под полей шляпы, надеясь, что выглядит спокойной. Только дыхание чуть сбивалось, только сердце колотилось так, что ей казалось, она вибрирует от его бешеных толчков. Девушка вцепилась пальцами в шерсть овчины, на которой сидела, выпрямила спину, всеми силами стараясь казаться невозмутимой.
Артур спускался по склону холма, неся в руках огромный букет цветов.
– Это тебе, – он склонился и положил ей на колени цветы.
– О, Артур собирал травы! – произнесла Милдрэд, глядя на все эти колокольчики, дикие нарциссы, маргаритки, желтые веточки дрока, обвитые ажурными листьями папоротника орляка. – Тебе лучше передать их сестре Урсуле, она разбирается в лечебных свойствах растений и найдет применение всему этому.
Она произнесла это, как и хотела – спокойно, с заметной долей иронии.
Улыбка Артура стала гаснуть.
– Я собирал их для тебя.
– Я не болею.
– Я вижу. Это просто… Это подарок красивой леди.