Леди с серьезными намерениями
Шрифт:
— И еще он жутко… — Мелли запнулась, не находя подходящего слова. — Жутко галантный, — заявила она наконец.
— Да, он галантный. И вместе с тем…
— И у него очень изысканные манеры, скажешь, нет?
София начала хмуриться.
— Кларисса…
— Скажешь, неправда? — торжествовала Кларисса.
Ее природная живость била ключом, прорываясь сквозь заученную светскую сдержанность. София невольно улыбнулась.
— Хорошо, — сдалась она, поднимая вверх руку. — Признаю, что мистер Лестер — воплощение многих достоинств.
— И тебе ведь понравилось танцевать с ним вальс? После тебя он пригласил Сюзан Элдербридж, но ей достался только контрданс.
Из всего опыта общения с Джеком Лестером Софии меньше всего хотелось вспоминать именно тот вальс, но, как назло, воспоминания о нем были самыми яркими и отказывались меркнуть. А что касается его глаз, то они, видимо, навсегда запечатлелись в ее памяти. Она закрывала глаза и отчетливо видела их синеву и особенный блеск, которому она не особенно доверяла.
София моргнула и сосредоточилась на лице Клариссы, преисполненном нескрываемого любопытства.
— Мистер Лестер очень… искушен в подобных вещах. — С этим общим заявлением она снова взялась за иглу, надеясь, что кузина поймет намек.
Но Кларисса еще не закончила. Взмахом руки подводя итог всему сказанному, она заключила драматическим тоном, с выражением непоколебимой убежденности на лице:
— Значит, мы все пришли к тому, что мистер Лестер — идеал, мечта любой девушки. И разве можно не жаждать обрести счастье в его объятиях?
— В его или кого-то другого, вроде него, — добавила более прозаичная Мелли.
София не сразу подняла голову. Вопрос кузины был весьма схож с тем, который она сама задавала себе перед приходом Клариссы и Мелли. Может быть, то, что она чувствовала, было просто неизбежной реакцией на такого человека, как Джек Лестер? Или же… Она резко оборвала ход своих мыслей.
— На самом деле, Кларисса, — ответила она, встряхивая и аккуратно складывая рубашку Джорджа, — мистер Лестер как раз из тех джентльменов, мечтать о которых крайне неразумно.
— Но почему?
Подняв глаза, София увидела на миловидном личике Клариссы искреннее недоумение. И поморщилась.
— Потому, что он ловелас.
Итак, слово, призванное спустить на землю двух этих невинных птичек, было сказано. И они немедленно откликнулись. Две пары глаз округлились, два ротика раскрылись.
Первой очнулась Кларисса.
— Неужели? — Судя по ее тону, открытие было шокирующим.
— Нет! — воскликнула Мелли. — Откуда ты знаешь?
На лице Клариссы был написан тот же вопрос. София подавила стон. Как им объяснишь? «Это видно по его глазам? По вкрадчивым ноткам бархатного голоса? По особой обходительности манер?» Потом она вспомнила, о чем подумала сразу же, как только увидела его в дверях бального зала леди Эсфордби.
— По его надменному виду. Он держит себя так, словно мир перед ним — это устрица, поданная ему на ужин, а женщина — жемчужина в ней. Готовая с радостью
София сама удивилась своим словам.
Кларисса и Мелли притихли. Затем Кларисса, слегка нахмурясь, взглянула на нее:
— Я не хочу спорить с тобой, Софи, но, по-моему, ты не права. По крайней мере, не в данном случае.
Не желая пререкаться, София только подняла брови. Осмелев, Кларисса продолжала:
— Если бы мистер Лестер был правда такой, мама ни за что бы не стала с ним знаться. А она как раз наоборот. Например, сегодня утром она очень ему обрадовалась. Ты сама это видела. И она пригласила его сесть вместе с нами, рядом с тобой.
Софии и самой не давал покоя этот странный факт. Сказанное Клариссой было правдой. Единственное, в чем София не была уверена, — это в намерениях тетушки. Насколько ей подсказывал опыт, тут могло быть несколько предположений.
Исходя из того, что мистер Лестер являлся повесой, причем одной из наиболее опасной их разновидностей, как подсказывали Софии инстинкты, Люсилла могла воспользоваться случаем предоставить своей племяннице возможность отточить светские навыки, несомненно потребующиеся в Лондоне. В данных обстоятельствах, находясь под защитой своей семьи в тихой деревенской глубинке, София не подвергалась серьезной опасности.
— Но вообще-то, — заговорила Кларисса, отвлекая Софию от тревожных мыслей, — то, что я раньше сказала, все равно несомненная правда. Опытные лондонские джентльмены гораздо интереснее, чем наши, местные, деревенские.
Хорошо зная, о каком именно местном джентльмене говорит Кларисса, София сочла нужным заметить:
— Но ваши знакомые деревенские джентльмены взрослеют и набираются опыта. Даже самый многоопытный джентльмен некогда был молодым.
Эти слова заставили Мелли прыснуть.
— Ты можешь представить молодым мистера Марстона?
Кларисса хихикнула. София знала, что должна их одернуть, но не стала. Ее выговор прозвучал бы неискренне. Кларисса и Мелли продолжали болтать, сравнивать между собой знакомых взрослых мужчин и строить предположения по поводу юных. А София попыталась представить Джека Лестера в молодости. Это оказалось нелегким делом. Она никак не могла вообразить его глаза без этого особенного их блеска. Затем, усмехнувшись про себя, она оборвала глупые мысли и потянулась в корзинку за следующим требующим починки предметом.
Наверное, Джек Лестер так и родился повесой.
Глава 3
Судьба определенно ему улыбалась.
Направляясь в своем экипаже в сторону деревни, Джек, в глаза которому вовсю светило яркое утреннее солнце, прищурившись, заметил группу, медленно идущую в том же направлении с другой стороны неширокого поля. Знакомая фигурка в вишневой ротонде вела за повод старую, сильно хромавшую лошадь, впряженную в двуколку. Рядом вприпрыжку бежала юная девица.