Леди-судьба
Шрифт:
– Забыла! Ведь миледи не любит шоколад.
Она выложила кексы и вернулась с блюдом на кухню в ту самую минуту, когда миссис Оливер заливала кипяток в заварной чайник.
– Готово, Дарси. Сливки и сахар уже на подносе. Больше ничего не нужно?
Дарси посмотрела на поднос. На нем, разумеется, стояла всего одна чашка и лежала одна салфетка.
– Дайте, пожалуйста, еще одну салфетку, – сказала Дарси. – Пирожные жирные, а миледи пишет сейчас письмо. Как бы ей его не замаслить.
Пока миссис Оливер
«То, что миледи решила выпить чаю вместе со мной, миссис Оливер не касается», – подумала она.
Спустя пару минут Дарси уже стояла в спальне Кэтрин.
– А у меня для вас сюрприз, миледи! – сказала она весело.
Кэтрин посмотрела на яблочные пирожные, затем на Дарси и улыбнулась.
– Мне казалось, что я совсем не голодна, но эти пирожные выглядят слишком соблазнительно, чтобы не попробовать хотя бы половинку.
– Ох, миледи, – спохватилась Дарси. – Я же не принесла нож. Сейчас сбегаю.
– Не нужно никуда бежать, Дарси. У меня найдется, чем разрезать пирожное. – И Кэтрин вытащила из-под юбок свой кинжал.
Дарси с опаской покосилась на лезвие и осторожно спросила:
– Вы всегда носите его при себе, миледи?
– Всегда, – кивнула Кэтрин, разрезая пирожное. – Он не раз спасал мне жизнь.
Она вытерла о салфетку испачканное кремом лезвие и спрятала кинжал на место.
Дарси разлила чай в две чашки и сказала:
– Я вижу, вы еще не закончили письмо. Пишите, а я пока посижу с чашкой в соседней комнате, чтобы вам не мешать.
Дарси ушла в маленькую гостиную, примыкающую к спальне, и закрыла за собой дверь. Кэтрин тяжело вздохнула и вернулась к письму. Она задумалась над тем, как, помимо всего прочего, предупредить Майлса об опасности, приближение которой она с каждой минутой чувствовала все острее. И тогда ее осенила идея – написать письмо по-кельтски. Тогда вряд ли кто-нибудь сможет прочитать послание, даже если оно и попадет в чужие руки.
Вот теперь дело пошло, Кэтрин писала, прерываясь, быстренько глотала чай, не замечая при этом, что тот горчит. Не отрываясь от письма, она налила себе вторую чашку, положила больше сахара, добавила сливок и выпила.
Спустя несколько минут она начала зевать и тереть глаза, пытаясь рассмотреть расплывающиеся буквы.
«Как сильно я, оказывается, устала», – успела подумать Кэтрин перед тем, как уронить голову на стол. Она уже не слышала, как открылась дверь, не видела высокого мужчину, вошедшего в ее спальню. Он подхватил спящую на руки и вынес через заднее крыльцо в сад, где за конюшней дожидалась большая черная карета.
Уложив Кэтрин на кожаное сиденье, он прикрыл ее меховой накидкой и прошептал:
– Не надо ничего бояться, моя дорогая. Я сумею о тебе позаботиться. Много лет я ждал тебя,
Эдвард наклонился, поцеловал Кэтрин в сомкнутые веки и криво усмехнулся. Потом откинулся на мягкие подушки, крикнул кучеру, и карета сорвалась с места, уносясь в ночной мрак.
ГЛАВА 26
Ранним утром следующего дня Майлс вернулся в Четэм с дюжиной вооруженных матросов. Он не видел Кэтрин всего два дня, но соскучился по ней так, словно провел в разлуке по меньшей мере два года.
Эдвард Демьен исчез, испарился, растворился, как утренний туман. Никто из наблюдателей не видел, чтобы тот выезжал из дома, никто не видел его в эти дни и в «Карлайл Энтерпрайсез». Тогда в Седвик Мэнор отправился Марк, но дворецкий сообщил ему, что граф отъехал по своим делам, а куда и надолго ли – неизвестно.
Вскоре Майлсу удалось выяснить, что Эдвард, намереваясь бежать, поменял свою прежнюю карету с гербом на неприметную, черную. Поменял он и лошадей. Теперь вместо изящных серых жеребцов у него появилась пара гнедых, менее красивых, но очень выносливых.
Майлс вернулся бы еще вчера, но случилась новая напасть – пропала Тереза, горничная Виктории. Сначала Майлс решил, что та сбежала вместе с Эдвардом, но, осмотрев ее комнату, убедился, что все вещи Терезы на месте.
Гаррет и Джейми остались пока в Лондоне, для того чтобы продолжить поиски пропавшей горничной и Эдварда Демьена.
Майлс со своими людьми приехал в Четэм рано, около восьми часов утра. Пройдя мимо слуг, занятых своими повседневными делами, он сразу же направился в спальню Кэтрин, втайне надеясь застать ее еще лежащей в постели.
В спальне было холодно и темно, камин давно погас, а может быть, его вообще не разжигали со вчерашнего дня. Раздвинув шторы, Майлс обнаружил постель Кэтрин несмятой и ринулся в гостиную, примыкавшую к спальне.
Здесь он увидел лежащую на полу Дарси, поднял ее и перенес на кровать.
– Дарси, очнись! Где твоя хозяйка? – закричал Майлс, растирая закоченевшие руки девушки. – Отвечай, Дарси!
Горничная попыталась открыть глаза, потом еле слышно произнесла:
– Пишет письмо… Спать…
– Проснись, Дарси! – еще громче крикнул Майлс. – Мне нужно знать, где Кэтрин. Просыпайся!
– Майлс, я услышала, как вы кричите, – сказала вбежавшая в комнату Люси. – Что случилось?
– Пропала Кэтрин. Я хотел сказать, Виктория…
– Я знаю, что ее зовут Кэтрин, – махнула рукой Люси. – Можете больше не притворяться.
– От кого ты узнала? Кэтрин сама сказала тебе?
– Да. Джеффри тоже знает. Но сейчас не в этом дело. Мы должны найти ее. Я принесу холодной воды, чтобы привести Дарси в чувство.