Леди удачи. Все пути…
Шрифт:
Флориньи, втянув голову в плечи, побрел к экипажу. За его спиной раздался отчаянный крик:
— Виконт! Не-е-ет!!! — и сочный звук поцелуя.
Ксави тщательно вытерла платком дрожащие от волнения пальцы и прикоснулась к бумагам. После недолгих поисков она вытащила узкий конверт, запечатанный гербом Мальборо.
— Бежим? — осторожно спросил Том.
— Э, нет, дружок! — промурлыкала Мари. — Нам пара дней форы не повредит. Сейчас мы сделаем «куклу», выражаясь по фене. Печать цела —
Откуда-то появились на свет божий фарфоровое блюдце, крохотный белый кубик и маленькая реторта с распаянным носиком и жидкостью внутри. Ксави положила кубик на тарелочку и поднесла к нему свечу. Кубик загорелся ровным синим пламенем. На кубик Мари поставила реторту. Жидкость быстро закипела, из носика начала бить струя пара. Ксави осторожно отпарила печать и вскрыла конверт. Пробежав глазами документ, она удовлетворенно хмыкнула и спрятала его за пазуху. Затем девушка взяла чистый лист бумаги, положила в конверт и аккуратно запечатала его с помощью пара, после чего тщательно уничтожила все следы своих манипуляций.
— Вот! — гордо провозгласила она, оглядывая конверт со всех сторон. — Теперь маркиз де Торси получит кучу ценных сведений! Клади письмо на место и пошли. Том! Да, что с тобой?!
Шеффилд, с белым, как полотно, лицом смотрел в какую-то слегка помятую бумагу. Руки его тряслись.
— Томми! Там, что, указана дата твоей смерти? Клади на место письмо и эту бумаженцию! Время истекает!
Том, словно очнувшись, взял у Мари письмо и, положив его в жестянку, аккуратно закопал ее в холодной золе камина. Бумагу, так потрясшую его, Шеффилд спрятал за пазуху.
— Том!!! Ты что делаешь?! — возмутилась Ксави. — Мы должны оставить все, как было!
— В этом документе моя жизнь! — глухо сказал Шеффилд. — И отнять его у меня можно только вместе с жизнью!
Мари пожала плечами:
— Ладно. Как хочешь, — и прислушалась: — Экипаж! Быстро лезь наверх!
И, заровняв следы на золе, Ксави скользнула в дымоход.
Три мрачные фигуры сидели у камина в большом красном доме на улице Де Дё Порт. Том, не отрываясь, глядел в похищенную у Флориньи бумагу, Джоанна прилаживала на себе оторванные ленты корсажа, а Ксави, качая ногой, задумчиво смотрела на пламя.
— Ну, так что же там произошло с бедной скромной девушкой, которую коварный обольститель собирался завлечь в свои сети? — подняла голову Мари.
— Спроси лучше, что произошло с бедным коварным обольстителем при встрече с упомянутой скромной девушкой! — фыркнула Джоанна.
— Ну-ну!.. — Ксави вновь уставилась в огонь.
Тут дверь заскрипела, распахнулась, и
— Как ты, Джо? Всё в порядке?
Джоанна порывисто поднялась, подошла к Нэду и наотмашь влепила ему звучную пощечину.
Волверстон попятился.
— Джоан! Ты чего?! Ксави, чего она? — Нэд повернулся к Мари, но та, прищурив глаза, холодно и прицельно отвесила ему оплеуху по другой щеке.
— Понял! — обреченно вздохнул Волверстон. — Перестарался. Но я же не хотел!
— Х-ха! Если б ты еще хотел!.. — хмыкнула Ксави.
Глава 23
Из рецензии: «При перепечатке обязательна ссылка на Колыму».
Дни шли. Ньюгет жил своей жизнью. Питер метался по камере. Его деятельная душа томилась в этих четырех стенах. Книг Бладу больше не приносили. Да и вряд ли он мог сейчас приняться за чтение.
Через неделю подобного времяпрепровождения в жизнь Питера было внесено разнообразие. Вечером того дня за дверью послышались голоса. Дверь со скрипом отворилась, и в полутемную камеру Блада ввели новичка. Пока он осматривался, стражник сменил догоравшую свечу на столе другой и, что-то неразборчиво буркнув, захлопнул дверь.
Вновь прибывший, невысокий человек средних лет, откинул темные волосы со лба, улыбнулся и, слегка поклонившись сидевшему на лежанке Питеру, сказал:
— Позвольте представиться, сэр. Меня зовут Дэниель. Просто Дэн. Я литератор, пострадавший от наших неумных властей, заподозривших крамолу в моих неудачных опусах. А впрочем, правильно заподозривших! — махнул он рукой и подошел к столу. — Вы разрешите? — взялся гость рукой за табурет.
— Мои хоромы к вашим услугам, — повел рукой Блад. Улыбчивый гость пришелся ему по душе.
— Вы давно здесь? — товарищ по несчастью прочно уселся на табурет.
— Около месяца, — неохотно ответил Питер.
— Если не секрет, за что?
— Выручил друга. А помогать друзьям, будучи губернатором, у нас небезопасно, — горько усмехнулся Блад.
— О, вы губернатор! — протянул Дэн. — Не думал, что пути сильных мира сего могут пересекаться в подобных уютных местечках с судьбами столь незначительных особ, как я!
Питер усмехнулся уголком губ:
— Значительность, незначительность… Какая чушь! Блестящая сатира «незначительного» литератора порой стоит куда больше, чем все губернаторы Вест-Индии! Взять хотя бы эту остроумнейшую вещицу… э-э-э… «Чистокровный англичанин», кажется…
— Вы читали мою сатиру?! — изумился Дэн. — Но она только недавно была напечатана! Вы интересуетесь подобными вещами?!
— Так вы — автор «Чистокровного англичанина»?! — Питер оживился. — Вы великолепно пишете, сэр! Вы словно прочитали мои мысли. Только талантов литературных мне не дано.