Ледобой
Шрифт:
Тут же, у крыльца драчной избы, Безрод поймал за руку какого-то зеваку. Старик распродал весь товар и наладился было обратно, да слыхал, что в городе есть странная изба, где просто так дерутся. Вот и завернул на телеге сюда. Хорошая изба. Нужная. Старику пришлась по нраву. И только уселся в телеге поудобней, кто-то поймал за рукав. Селянин обернулся, хотел обругать, – что за шутки такие? А это давешний седой, что заместо паренька встал. Ох, и страшен вблизи! Старик сотворил
– А я тут это… восвояси еду.
– Пойдем со мной.
– Куда это? – засуетился старик, незаметно пряча деньги в доски. – Не пойду! Никуда не пойду!
– Подсобить нужно. Пойдем.
– Нет! Нет! Никуда не пойду!
Безрод нахмурился, а потом усмехнулся. Старик держался обеими руками за телегу, будто его собирались отдирать от досок и насильно куда-то тащить.
– А кончанский старшина знает?
– О чем?
– Про то самое.
– Что, то самое?
– А как ты ехал, ехал…
– Ехал, ехал?
– Да. Ехал, ехал, и… Но ты ведь не хотел? Просто так получилось. И свидетели имеются.
Глаза старого пройдохи округлились от ужаса.
– Я… не хотел. Лошадь сама полезла на мостовую. И проехал-то всего ничего. И шагом! Слышишь, шагом! И щепочки от мостовой не отколол!
Про мостовую Безрод не знал, но хитрому пахарю попасть в город и на чем-нибудь не схитрить – как в нужное время не вдохнуть. Что-нибудь да отыщется.
– Что же делать? – Безрод с трудом прятал ухмылку, а она лезла на губы и лезла.
– Что делать? – прошептал старик, прикидывая, сколько денег взыщет с него старшина.
– Отвезем кое-кого домой, и… так и быть, езжай восвояси. – Безрод принял милостивое решение и всепрощенчески махнул рукой.
– Куда? – выпалил старик.
– Куда надо. Ступай за мной.
Безрод провел старика в драчную избу, показал на паренька, а сам помог подняться тулуку.
– Неси в телегу.
Старик безропотно подхватил паренька на руки и отнес в телегу. – А теперь трогай. Да потише.
– Рыжуха не рвет. И надо будет – не допросишься. Ну, пош-шла, старушка!
Еще в избе Сивый узнал, кто откуда. Паренек из нижнего города, подмастерье ткача, тулук – тоже из нижнего города, с какого-то постоялого двора. Так и поехали по дуге, – сначала в нижний город к пареньку, потом на постоялый двор к тулуку. Пареньку хуже, с него, стало быть, и начинать.
– Поди сюда. – Безрод поманил мальчишку на одной из улиц ткацкого конца. – Знаешь его?
– Да это Леннец Худой. – Безрод поднял мальчишку над телегой. – Ух, ты! А он дрался? Вот с этим? А кто победил?
– Я. – Сивый поставил мальчишку наземь и шлепнул по заднице. – Где его дом?
– Там. – Мальчишка показал. –
– А бабы в доме есть?
– Не-а. – Мальчишка покачал головой. – Нету.
Это плохо. Парню нужна женская рука, и лучше всего материнская. Да и отцова неплоха.
– А девка у него есть?
– Нету. Его девки стороной обходят. Говорят, неласковый, молчаливый.
А еще крепкий и стойкий. Смелый и упрямый.
– Беги домой. Поди, мамка ищет.
Мальчишка убежал, но недалеко. Тут же собрал вокруг себя приятелей, – таких же голозадых, беспортошных, и, размахивая руками, принялся что-то горячо рассказывать, то и дело показывая рукой на телегу.
Безрод ногой толкнул скрипучую дверь на дубовых петлях, поклонился притолоке и внес парня в избу. Старый дед, кряхтя, поднялся с лавки и, опираясь на клюку, с трудом встал в середине избы. Подслеповато сощурился.
– Не признаю, гости дорогие. Уж не обессудьте.
Сивый положил парнишку на лавку у стены.
– Пригляди за ним, старик. Жив твой парень. Жив. Бит сильно.
Хозяин помолчал, подошел к внуку, тяжело опустился рядом и положил древние пальцы на живчик.
– Сынок, света поднеси, – попросил старик.
Безрод снял со стола маслянку и осветил старику внука. Дед провел заскорузлыми пальцами по лицу, по ребрам, послушал дыхание, сердце, еле слышно облегченно выдохнул и тихо спросил:
– Как?
– В драчной избе. С воем схлестнулся.
– И стоял до последнего?
– До последнего.
– И не сдался?
– Нет.
Старик усмехнулся.
– Весь в меня. Я тоже отчаянный был. Отец его, мой сын, в море сгинул, мать родами скончалась. Так и живем, – старый да молодой.
– Старик, досталось ему крепко. Выходишь? У самого-то сил достанет?
– А куда деваться? Соседи помогут. Да и сам в ранах разумею. До земли бы тебе поклонился, добрый человек, да не могу.
– И ты будь здоров, старик.
– Да уж буду. – Вздохнул дед. – Должен быть.
– Теперь куда?
Безрод посмотрел на тулука. Тот порывался спрыгнуть с телеги и пойти пешком, да Сивый не дал. Голова может закружиться. Тулук прошептал:
– Давай прямо. Там покажу. Телега тронулась. Лошадь осторожно перебирала ногами, будто чуяла, что больного везет. Тулук застонал. Удар был сильный, а тулук совсем не закрылся. Просто не поднял рук и встретил кулак открытым лицом. Как будто почувствовал в Безроде того, кто может лишить памяти одним ударом.
Лошадь подошла к постоялому двору «Красное яблоко», и тулук велел остановить. Сивый еле заметно усмехнулся. Лучше не придумаешь! Спустил битого воя наземь, перебросил его руку через свою шею и повел в избу. Утро вечера мудренее.