Ледокол

Ann Lee

— А вот и Кир! — обрадовалась я.

[1] Denis First — российский EDM артист со своим индивидуальным имиджем и звучанием.

15

Мама с папой повернулись, с интересом разглядывая Кира.

Он вышел из машины, и помог выйти женщине.

Она была низкой, и худенькой в простом пальто, без шапки, и её каштановые короткие волосы заиграли на солнце. В руках у неё были цветы. Потом с соседнего сидения вышел высокий статный мужчина, и сразу стало понятно, в кого Кир вышел таким ростом.

Кир достал из машины ещё четыре букета. Они улыбнулись нам, даже Кир изобразил подобие улыбки, и пошли

к нам. Из гостиной вышли мужчины. Мы все встретились в большом вестибюле.

Сперва представили родителей друг другу. Потом Кир вручил букет моей маме, и познакомил меня со своими родителями, и представился сам. Потом раздал цветы моим девчонкам. Они засмущались и разулыбались. И пока все раздевались, улучил момент, и склонился ко мне, вкладывая в руки любимые пионы.

— Какого хуя стоишь, ноги морозишь? — заворчал он мне на ухо.

— Прости! Так получилось, — пожала плечами.

— Отлично выглядишь, — сменил он гнев на милость.

— Спасибо! — чмокнула его в колючую, прохладную щёку.

— Так ладно, Андрей показывай, где мыть руки и все за стол! Красивая, там такой пир наготовила, что начинать есть надо сейчас! — проговорил громко Кир.

Мы переглянулись сперва с подругами, потом с родителями. Обменялись улыбками, и пошли все в столовую.

За столом говорили много тостов. Родители обменивались историями. У отца Кира был такой же низкий сильный голос, а мама наоборот была тихая и скромная. Она бросала на сына взгляды полные гордости, и мне они были очень знакомы, я тоже также смотрела на Андрея. Они были простые люди. Отцы наши так вообще сошлись на фоне нелюбви к власти, и часто выходили покурить вместе. Мама, вовлекала Аллу Юрьевну в разговор о даче, которую боготворила. У них тоже нашлась общая тема. Подружки мои, причём одна из них замужняя, строили глазки, друзьям Кира. Андрей умчался смотреть мультики. А я сидела, пришибленная счастьем, боялась вздохнуть. Так волновалась, переживала. А все оказалось, даже лучше чем я представляла. Кир не выпускал меня из объятий, то и дело, интересуясь моим самочувствием, видя, что я почти ничего не ем. А я настолько была рада, всем этим людям, что у меня кусок в горло не лез. И тогда он начал меня уговаривать, хоть что-нибудь съесть. Ну как уговаривать. Кир вообще не умеет уговаривать. Он просто стал шептать мне на ухо, что затрахает меня до смерти, если я сейчас же не съем, хоть что-нибудь, и начнёт прямо сейчас. Пришлось подчиниться. Не думаю что всем присутствующим, понравилось бы наше отсутствие.

Потом были танцы. В большой гостиной с камином, играла музыка, и я кружились в объятиях Кира. Рядом танцевали Паша с Иришкой. Они сегодня то обиженно друг на друг молчали, то снова начинали улыбаться, разговаривать. Вот и сейчас, что-то тихо обсуждали, и на губах Иришки скользит лёгкая улыбка, а Паша притягивает её ближе.

Наташка, скромница, блин, кружит с Мишей в танце. И вроде, безобидная поза у них, а глазки у неё блестят. Я ей не заметно показала кулак. Знаю я этих бандитов, им только повод дай, иным и он не нужен, возьмут не посмотрят, что девка замужем. Вскружит голову. Я потом перед Валерой не оправдаюсь.

— Кир, скажи Мише, чтобы к Наташке не приставал, а то он совсем ей голову вскружил, — пожаловалась я Киру, разглядывая парочку из-за его плеча.

Он

тоже оглянулся на них, но ничего не ответил, но только я уже знала, что услышал и принял к сведению.

— У тебя хорошие родители, простые и добрые, — замечаю я, кладу голову на его плечо, и втягиваю горький аромат его парфюма.

— У тебя тоже норм, — хмыкает он, — на маму очень похожа!

— А ты на отца, — поднимаю голову, улыбаюсь ему, и тянусь к его губам, коротко чмокнув его.

— Как думаешь, из нас выйдет семья?

— Выходит же, — пожимает плечами, и обнимает за талию.

— Это пока всё в новинку. Но семья, же это не только бесконечный секс, но и ответственность друг за друга, принятие слабостей. У нас с Юрой вот не вышло!

— Не напоминай мне про своего бывшего мужа, хотя я ему должен быть благодарен, что он такой мудила! — ворчит Кир. — Уж я-то тебя никому не отдам! — обещает он.

— Не отдавай, никогда! Я люблю тебя! — снова тянусь к его губам.

— Давай завязывай, зеленоглазая, а то щас в спальню оттанцуем! — отстраняется Кир.

— Ну, кто бы сомневался, — фыркаю я, — ещё и спорил, кто из нас взвоет!

— Скажи ещё, что сама не хочешь, — лыбиться этот обормот.

— Иди вон, тебя Паша заждался, уже весь извёлся, — отталкиваю его, а сама устало опускаюсь на диван к маме.

— Не знаю дочка, — говорит она, когда я спрашиваю её о том, что она думает о Кире, — он очень властный! Тебе с твоим характером, тяжело будет с таким мужчиной. Была замужем, знаешь, как не любят мужики команды выполнять.

Я туплюсь, и улыбаюсь. Как мама метко подметила всё.

— Смотрю на вас, видно, что любите друг друга, но и с Юрой у вас всё лучезарно было, а по итогу, развод.

— Мам, Юра во многом был виноват сам, — фыркаю я.

— Не факт, что и Кир таким не окажется. Все ошибаются, нужно уметь принимать ошибки других людей. Тем более мужа. Думаешь, у нас с папой всё гладко? Нет. Но, тем не менее, живём, и тебя вырастили.

— Да это всё понятно…

— Вы же с Юрой развелись, потому что ты Кира встретила? — напрямик спросила мама, и посмотрела на меня строго.

Я вздохнула. Ну, всё-то подмечает моя родительница.

— Не совсем так. И в том, что мы повстречали друг друга, виноват сам Юра, — уклончиво ответила я.

— Ладно, не хочешь говорить, не говори, твоё дело. А вот, то, что ты в положении, могла бы, по секрету, матери и сказать! — щурит мама глаза, и кладёт на мою руку, свою ладонь, сжимает.

— Что? Как ты догадалась? — удивляюсь я.

— Слишком цветущий вид у тебя Юленька, — подмигивает мама.

— Только по этому?

— Ты когда Андрюшу носила, тоже также цвела! — улыбается она.

— Ну, ты и проницательна! — дивлюсь я.

— Какой срок?

— Пятнадцать недель уже, — робко улыбаюсь. — Совсем не планировали, что так получиться.

— Бывает и такое. Ну а как Андрей, относится к Киру? — переводит мама тему.

— Кир ему очень нравиться, а тот его не обижает, — отвечаю я.

— Хочешь, мы его заберём с дедом погостить?

— Если только он сам захочет, он нам совершенно не мешает, и никогда не помешает, — я оглядываюсь на сынишку, сидящего рядом с дедами. Они что-то вдвоём ему втолковывают, а он внимательно их слушал.