Ледовая армия
Шрифт:
— Ну наконец-то, — вдруг сказал Черный Капитан. На реке появился корабль. Он сильно отличался от наших ледоходов. Легче, меньше, и потому способный выгоднее использовать силу ветра с помощьюпарусов. Нос и корма корабля делали его похожим на перевернутый серп луны. Судно остановилось неподалеку от берега, послышались голоса матросов, спускающих шлюпку.
Я вышел в траву, не чувствуя ни холода, не забот. Какой-то речной зверь ткнулся мне в ногу, где-то рядом раздался громкий всплеск. Зашелестели на ветру стебли. Стоя
Когда шлюпка с двумя моряками и стоящим на носу мужчиной двинулась в нашу сторону, я вернулся к хозяину.
— Не слишком ли много любопытства в тебе осталось, Эд? — спросил тот у меня.
— Вполне достаточно.
Он со значением во взгляде посмотрел, как с меня стекает вода.
Шлюпка с шелестом пробралась сквозь речную траву, ткнулась деревянным носом в берег. Человек на носу спрыгнул вниз, не страшась замочить черные кожаные сапоги, за которые на севере отрезали бы руки.
Когда он выбрался на берег и предстал перед Энекеном, я понял, что передо мною еще одна Гончая. И по сравнению с нами — вымокшим Эдом ан Бауди и замотанной в чужую рубаху Лайлой ан Зарр — эта выглядела щеголем. На голове у мужчины была широкополая шляпа с цветком. Задумчивый взгляд близкопосаженных васильковых глаз коснулся меня, сказительницы, Лава и, наконец, хозяина.
— Прошу, — склонился Гончая перед Энекеном. На загорелой шее я увидел ярко-синий ремешок. Матросы смотрели на нас с интересом, на Черного Капитана с настороженностью, а обладателя шляпы будто игнорировали.
Особенно внимательно моряки разглядывали Лайлу, пока один из них не буркнул другому:
— Тронутая.
Губы второго тут же скривились, и он презрительно сплюнул в воду. Я нахмурился, шагнул к ним с желанием стереть отвратительную ухмылку.
— Стоять, Эд, — одернул меня Энекен. — Никого не трогать без моего приказа! Даже взглядом!
Я повиновался, отступил.
Черный Капитан забрался в шлюпку, сел на лавку у кормы. Напротив него устроился Лав. Мы с Лайлой сели между ними и матросами. Последним на носовое место вернулся Шляпа, оттолкнув лодку от берега. Он сел, поправил цветок и махнул морякам, мол, вперед.
— Энекен, ну надо же, — сказала женщина-капитан, когда мы поднялись на борт. Ее левая бровь была изогнута из-за шрама и придавала лицу выражение легкого изумления. Южанка стояла, широко расставив ноги и заложив руки за спину. Высокая, сильная, красивая, в черном мужском костюме с ярко сверкающими пуговицами, серебристым ремнем и такого же цвета окантовкой на широкополой шляпе. Пепельного цвета волосы спадали на плечи.
— Капитан Абвега, — поприветствовал ее Черный Капитан.
— Новостей с севера не было больше трех лет. Как-то не думала, что увижу тебя еще раз. Разочарована.
— Простите, капитан.
— Это тронутые? — кивнула она в нашу сторону.
—
Тонкие губы поджались в пренебрежении:
— У нас же есть хорошие новости для Королевы?
Энекен пожал плечами:
— У меня всякие есть.
— Звучит, знаешь ли, недостаточно радостно, — капитан с недовольством оглядела нас с Лайлой, поправляя длинные краги черных кожаных перчаток — Это северяне?
— Конечно.
— Тогда хорошо, — кивнула Абвега. — Но чтобы я не видела твоих новых тронутых наверху, ясно? К этому-то не привыкла.
Загорелая Гончая сделал вид, что не слышит слов женщины.
— Разумеется, капитан, — покорно согласился Энекен.
— И надень ошейники. Ты ведь помнишь наши законы?
— Непременно. Просто не было возможности.
— Прощаю. Эй, крабики вы мои, — закричала Абвега команде, — шевелите клешнями! Поднимаем шлюпки, якоря и идем домой! — Она развернулась, и пошла по палубе. Подбитые железом сапоги стучали по доскам, ставя точки в нашем общении. Хрипло заорал кто-то из ее помощников, помогая морякам мотивацией.
Гончая в шляпе молча протянула хозяину два синих ошейника, и Энекен кивнул на нас:
— Сделай это.
Когда замки защелкнулись на наших шеях, Черный Капитан бросил:
— Показывай, где мы обитаем, Хвайт.
Загорелая Гончая поклонился и молча пошел в сторону кормы.
— Если бы здесь оказался кто угодно, кроме Абвеги, мне было бы гораздо проще, — признался Энекен ан Шмерцу.
— Ты счастливчик, — тихо буркнул тот.
Мы спустились в недра деревянного корабля, прошли сквозь увешанное гамаками помещение, в котором ощутимо воняло мужским духом, спустились еще ниже (и тут приходилось двигаться уже согбенными) и наконец оказались у узкой переборки, затянутой тканью. Вид у лихого Хвайта был смущенный.
Энекен заглянул внутрь, вздохнул.
— Зачем я это делаю, Лав? — спросил он.
— Я думаю, скорее, зачем она так делает. Хочешь, я поднимусь и спрошу? — ан Шмерц с раздражением оглядел две узкие койки друг над другом. — Даже ног не вытянешь.
— Что это изменит?
— Ну, для начала — условия проживания, — Лав осмотрелся с почти скрываемым отвращением. — Промолчишь — она еще что-нибудь придумает. Сиди, я поговорю.
— Нет.
— Тронутыми своими командуй, хорошо? — по-отечески улыбнулся ему седой ан Шмерц и, пригибаясь, выбрался из тесного прохода.
Мы молчали. Три Гончие близ Черного Капитана. Самые жуткие гости северных легенд и сказок, загнанные за жилую палубу. Монстры льдов в ошейниках. Демоны Пустыни, которым нельзя выходить наверх.
Я коснулся синего ремешка на шее:
— Мы можем вырвать сердца у всех на этом корабле. Минут за десять, если не ошибаюсь. Почему они… делают так?
— Просто они боятся. Каждый ведь испытывает страх на свой манер. Кто-то потеет, кто-то зубоскалит, кто-то цепенеет. А они пытаются унизить свой страх. Я королевский заклинатель Плоти. Я привык к этому.